В стране драконов

Мы усаживаемся, и мама раскрывает мой ноутбук. Когда она его включает, раздается громкая мелодия приветствия, и женщина у доски поднимает на нас глаза. Она среднего возраста, у нее короткие седые волосы, на носу очки, на плечи наброшена шаль. Она улыбается мне. Я опускаю взгляд, не зная, что мне делать дальше. Никогда прежде я не бывал в таких местах. Не сидел среди группы людей, которые учатся и обсуждают изученное. Я не хочу, чтобы они обращали на меня внимание.

Мы с мамой ждем, люди постепенно заполняют зал и рассаживаются. Они разговаривают друг с другом, обмениваются приветствиями и улыбаются. Наконец все расселись, и женщина в очках начинает говорить.

– Доброе утро, – говорит она с улыбкой. – Меня зовут Диана Брайен, я работаю в университете Темпла в Филадельфии, где веду программу под названием ACES, цель которой – помочь взрослым пользователям коммуникационных технологий определять собственную жизнь и управлять ею. Я верю, что таким способом мы помогаем раздаваться новым голосам и взламывать стереотипы, касающиеся людей с ограниченными возможностями.

Голос у женщины яркий, полный энергии. Она ободряющим взглядом обводит аудиторию.

– Несомненно, люди с ограниченными возможностями сталкиваются со значительными препятствиями, – продолжает она. – Препятствия в получении равного качественного образования; препятствия в получении семейной поддержки, чтобы благодаря этой поддержке можно было воспитывать детей; препятствия в приобретении дешевого и доступного жилья; препятствия в равном доступе к здравоохранению и занятости. Это препятствия, с которыми неизменно сталкивается любая группа людей с ограниченными возможностями, но сегодня я не собираюсь говорить о самых очевидных типах несправедливости.

Вместо этого я буду говорить о ряде других ограничений, навязываемых людям обществом, потому что инвалидность – это подход, который блокирует людей не меньше, чем физические, когнитивные или сенсорные ограничения.

Если человек сам не ждет от себя достижений или их не ждут от него другие, тогда никаких достижений не будет.

Я смотрю на доктора Брайен. Я еще никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о подобных мне людях с такой страстью и убежденностью.

– Я верю, что, если люди с ограниченными возможностями хотят взломать эти барьеры, они должны осознать, что у них есть право и возможность ставить себе цели, так же как и у всех остальных людей, – и набраться смелости осуществлять то, о чем они мечтают.

Я вижу, как доктор Брайен обводит взглядом лекционный зал.

– Человек, с которым я хотела бы познакомиться больше всего на свете, – это Нельсон Мандела, – говорит она. – Ибо, несмотря на долгое тюремное заключение, у него была мечта, за которую он держался даже тогда, когда был лишен свободы и недоедал. Мандела был отважен в своих мечтах и следовал им до тех пор, пока не увидел их реализованными. Я встречала и других людей с большими мечтами. Одним из самых замечательных моих наставников был Боб Уильямс, политик, страдавший церебральным параличом.

Помимо паралича у него была прекрасная работа, служебная собака и жена, которая очень его любила. Он жил той жизнью, о которой мечтал, и я была знакома со множеством подобных ему людей. Например, я знаю одного музыканта, который мечтал петь и запрограммировал свое коммуникационное устройство так, чтобы оно пело за него; я знаю преподавателя университета, в котором работаю, у этой женщины церебральный паралич, но она занимается своим любимым делом. И в моей личной жизни тоже есть человек, который осмеливается мечтать, – это мой брат, он слеп. Каждый из этих людей многого достиг, но главное – они дерзнули мечтать. Умение мечтать – могущественный инструмент, и все мы должны помочь им научиться это делать.

Доктор Брайен смотрит на мужчину, сидящего в первых рядах.

– О чем вы мечтаете? – спрашивает она его.

Этот мужчина – не инвалид, и когда всеобщее внимание концентрируется на нем, он смущенно ерзает на сиденье.

– Мечтаю когда-нибудь написать книгу, – тихо говорит он.

– И как вы собираетесь реализовать эту мечту?

– Не знаю.

Доктор Брайен улыбается ему.