В стране литературных героев

А.А.: Опомнись, Гена! Какой он тебе Саня! Что за фамильярность?

Гена: Да ведь я же его с самого детства знаю! Когда он еще в школе учился! Это же Саня Григорьев из "Двух капитанов".

А.А.: Ах, Саня! А я вас и не узнал! Но ведь вы же, простите, литературный герой, а мы сейчас рассматриваем мнения читателей.

Саня (улыбаясь): Неужели вы думаете, что я не читал "Тома Сойера"?

А.А. (слегка растерянно): Да, верно… Эта мысль мне как-то не пришла в голову… (Торжественно.) От имени читателей и литературных героев слово имеет Саня Григорьев!

Саня: Вот тут меня противопоставили Тому Сойеру. Я с этим решительно не согласен. Все грехи, в которых обвиняли Тома, были свойственны и мне. В одиннадцать лет я убежал из дому. Я был беспризорником, дрался, курил. С тетей Дашей, которая меня воспитывала, я обошелся даже хуже, чем Том со своей тетей Полли… (Честно старается припомнить все свои грехи.) Да, вот еще… Когда я учился в школе, я нагрубил преподавателю. Был у нас такой, по фамилии Лихо. Я ему сказал, что у него голова похожа на кокосовый орех: снаружи твердо, а внутри жидко.

В зале раздается хохот Портоса. Да и сам Архип Архипович с трудом прячет улыбку.

А.А.: Да, это несколько… грубовато.

Саня: Вот видите! И это еще не все. Я ударил ногой в лицо своего соученика Ромашова, и педсовет чуть не исключил меня из школы…

Гена: Но ведь Ромашка – подлец!

Саня: Да, подлец. Я и не раскаиваюсь в том, что сделал. Но и хвалиться нечем. Если бы я умел держать себя в руках, было бы только лучше.

А.А.: С этим трудно спорить!

Саня (решительно): Нет уж, товарищи, вы меня от Тома Сойера не отделяйте! Когда я уже потом, в школе, прочел про него, я сразу вспомнил наш с Петькой Сковородниковым девиз: "Бороться и искать, найти и не сдаваться!" Ведь Том так и поступал!

Д'Артаньян: Браво, мой друг! Это звучит не хуже нашего, мушкетерского девиза!..

Портос (гордо): Все за одного, один за всех!

Он встает во весь свой рост и продирается сквозь ряды, явно намереваясь обнять Саню Григорьева. Суду грозит солидная задержка. Но, к счастью, в этот момент раздается чей-то голос. Он добродушен, но в нем слышны такая уверенность и сила, что даже Портос застывает на месте.

Голос: Извиняюсь за неуместность, что не в черед. Но по революционному долгу обязан вмешаться. (Гене.) Запиши, малец! Чубарьков мое фамилие… Точка и ша!

И в самом деле: это комиссар Чубарьков из повести Льва Кассиля "Кондуит и Швамбрания".

А.А. (с некоторым сомнением): Вы тоже читали "Тома Сойера", товарищ Чубарьков?

Чубарьков: Руки еще не дошли, дорогой товарищ! Вот покончим с гидрой мировой контрреволюции, тогда и за самообразование примемся. Но то, что вы тут в трех соснах заблукались, это мне и без всяких книжек видать. Разрешите высказаться?

А.А.: Прошу вас.

Чубарьков: То, что малец озорной, это не беда. У нас был один такой – Степка Гавря, хлопцы его Степкой Атлантидой прозвали. Раньше первый был хулиган на всю гимназию, а как гражданская война началась, взял он винтовку в руки и пошел воевать против беляков. Геройский парнишка!

Гена: Значит, вы тоже за Тома?

Чубарьков: Ты погоди, малец!.. Я говорю – то, что малый озорной, это даже хорошо! А вот то, что он книжек всяких ерундовых начитался и не делом занялся, – это, прямо скажу, никуда не годится. Были у нас двое парнишек, докторовы сынки Леля и Оська. Тоже неплохие ребята. Грамотные! Да вот беда! Начитались разных этих книжек, придумали себе какую-то страну – Швабрандию, что ли… И не выговорить! А кругом – настоящих дел невпроворот. Гидра поднимает голову. Опять же тифозная вша угрожает мировой революции… Ну, пришлось нам объяснить им, что к чему. Ребята хорошие, поняли… Отказались от своей Швамбардии. Даже стишки сочинили, складно так, в рифму:

Сказка – прах, сказка – пыль!

Лучше сказки будет быль!

Жизнь взаправду хороша!

Точка и ша!

А.А.: Итак, вы против того, чтобы считать Тома Сойера положительным героем?

Чубарьков: Вы меня не путайте! Я этого не говорил. Я говорю: объяснить надо мальчонке, чтобы делом занялся, а не лодыря гонял. Дел – то сколько! Гидра, она ведь не дремлет!

Гена: Да какая гидра! Том же задолго до революции жил! Вот если бы он жил во время войны Северных и Южных штатов, он бы обязательно против рабовладельцев воевал…