В стране Львиных гор

Устроители праздника позаботились и о скачках. В них участвуют всего две гнедые низкорослые лошадки с маленькими головками, и обе, конечно, занимают «первые места». Лошади покрыты попонами с вышитым орнаментом, головы и шеи украшены цветными лентами; скачка происходит без седел. Для сьерралеонцев этот номер — настоящая сенсация, лошади здесь, как и во многих других странах Тропической Африки, большая редкость. В сельском хозяйстве они почти нигде не применяются, так как подвержены чуме крупного рогатого скота, передаваемой через укус насекомого. Без регулярного применения дорогостоящих профилактических мер эта болезнь ведет к падежу животных. Распространена она главным образом во всех тропических областях с продолжительным летним сезоном дождей.

После выступления четвероногих начинаются, к большому удовольствию публики, соревнования команд различных союзов и объединений по перетягиванию каната. За ними следуют другие массовые игры, и, наконец, образуется знаменитый африканский танцевальный круг, в который встают все, кто хочет. Под звуки традиционных музыкальных инструментов — калебас, ударных дощечек, щипковых лютен и обтянутых кожей барабанов — круг, подобно тысяченогой змее, движется ритмично по широкой площади, повторяя по команде все движения ведущего. У танцевального круга многовековая история. Так танцевали, часто доходя до экстаза, на всех праздниках деревенской общины, но, с тех пор как радио Фритауна передает современную танцевальную музыку, «домашний оркестр» и связанный с ним народный танец — увы! — быстро забываются. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, это — знамение времени, сопровождающее постепенный распад маленькой деревенской общины. И все же есть надежда, что в Африке многие элементы традиции и фольклора никогда не угаснут окончательно, окажутся куда более живучими, чем, например, в Европе. Не только потому, что африканцы страстно любят жизнерадостные краски и темпераментные ритмы. Главное, у них есть чувство общности. Оно унаследовано от древней деревенской общины, в нем — залог будущего могущества Африканского континента. Сейчас уже почти окончательно забыты распри между племенами и народами, поддерживавшиеся колонизаторами. Молодое поколение думает о другом: о всеобщем прогрессе страны, реализации всех ее возможностей, укреплении национального самосознания во всех слоях общества.

Вечером под открытым небом демонстрируются документальные фильмы о прогрессивных методах разведения кур и производства яиц, земледелия, скотоводства, обработки древесины. В заключение лучшим работникам сельского хозяйства вручаются премии.

Празднества продолжались и на следующий день. Мы тоже остались в Кабале. Но тут пришло сообщение, приведшее меня в необычайное волнение: Т. К. Джону рассказали, что на банановой плантации к западу от Кабалы стадо шимпанзе регулярно лакомится плодами. В сопровождении одного дьялонке я немедленно отправился на место происшествия. Плантация, окруженная густыми кустами и деревьями, находилась на дне небольшой долины с искусственным орошением. В сущности, это было настоящее садово-огородное хозяйство, где успешно, хотя и в небольших количествах, выращивались все овощи, начиная от салата и кончая сладким картофелем. По краям долины росли кокосовые пальмы и деревья манго. Но посадки не были ограждены, и хозяин плантации жаловался, что нет житья от обезьян. Он терпел большие убытки от набегов не одних только шимпанзе, его разоряли также павианы и белоносые гусары. Что и говорить, он был расстроен чрезвычайно, мне же стоило немалого труда ничем не выдать свою радость: может, мне посчастливится и я сфотографирую здесь диких шимпанзе.

Рядом с огородами я соорудил укрытие из пальмовых ветвей и широких банановых листьев, которому постарался придать естественный вид. Правда, шимпанзе привыкли к постоянному присутствию людей и вид работающих на огородах батраков нисколько не мешает им каждый день лакомиться фруктами, но цвет моей кожи и блеск фотоаппаратов могли их отпугнуть, а я не хотел рисковать.

Запасшись терпением, я влез в мое жаркое и душное убежище и, то и дело вытирая пот со лба, стал ждать, что будет дальше. Прежде всего появился весь персонал плантации — полюбоваться сумасшедшим фотографом в его «парилке». Неторопливо осмотрев все самым тщательным образом, они и не подумали уйти, а остались стоять около укрытия, куря и переговариваясь. Им тоже хотелось посмотреть на шимпанзе! У меня волосы стали дыбом: ни один шимпанзе никогда не появится перед таким сборищем. И действительно, хотя в конце концов я уговорил людей разойтись, шимпанзе я в этот день так и не увидел.