В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ. Путевые заметки на Яве 1893 года

Воскресенье 28 февраля, Сурабая. —Пройдясь утром, каждый врозь, в последний раз по симпатичному Малангу, мы в двенадцать часов дня выехали в Сурабаю, куда приехали в пятом часу дня. Перемена в температуре между двумя городами очень чувствительна: в горах, хотя погода и бывала жаркая, но зато воздух всегда отличался легкостью, здесь же жара как-то особенно тяжело и утомительно действует на организм. К нам приходил сегодня фотограф, которого мы встретили в Тосари, — армянин, уроженец Эрзерума, он долго жил в Тифлисе и потому свободно изъяснялся по-русски. Пробыв в Сурабае семь лет, он говорил, что его профессия весьма выгодна тут, но жаловался на чрезмерную жару Явы, в сравнении с которой климат Тифлиса и Кавказа, по его словам, более чем умеренный. Он собирался года через полтора переехать совсем на жительство в Москву.

Понедельник 1 марта, пароход «Ван Димен», Яванское море. — В семь с половиною часов утра мы отправились на голландский пароход «Ван Димен», на котором нами заняты каюты в Батавию и оттуда в Сингапур. «Ван Димен» по устройству и величине совершенно сходен с «Де Карпентиером», доставившим нас на Яву; он стоял довольно далеко от набережной на рейде, так как небольшая глубина моря около берегов не позволяет судам подходить близко.

В девять часов мы подняли якорь и пошли проливом', отделяющим остров Мадуру от Явы; проход весьма узкий, местами имеет не более пяти-шести верст в ширину. По обеим сторонам его тянулась низменная, по-видимому, болотистая местность, поросшая пальмовыми лесами. Выйдя затем в Яванское море и завернув к западу, мы весь день держались на незначительном расстоянии от прибрежья, ясно видневшегося с его деревнями и горами. В открытом море было значительно свежее, чем в Сурабае, и на палубе, где дул легкий встречный ветерок, жара даже совсем не давала себя чувствовать, но зато в каютах было нестерпимо душно.

За завтраком С. старался завести разговор с капитаном-голландцем, но все его попытки долго оставались тщетными; повторенный им раз десять на разные лады какой-то пустяшный вопрос о том, на какое судно мы спустили пассажира, никак не мог быть понятым нашим командиром, ломаным французским языком только повторявшим за С. слова: «Пассажир?.. Судно?..» Весь стол, за которым, кроме нас, сидело еще семеро наших спутников, молча внимал сему интересному диалогу. Только когда С., наконец, обратился к своему собеседнику по-английски, разговор несколько оживился, хотя даже и на этом языке его лингвистические познания были весьма слабые.

Deshabille [235]едущих на «Ван Димене» голландцев и голландок достиг крайних пределов, так что в сравнении с ними утренние костюмы англичан на пароходах «П. и О. К°» кажутся верхом нарядности. Все мужчины и дамы ходят до обеда босиком в одних туфлях, легких полотняных кофточках, и одни — в саронгах,а другие в пиджамах; мужчины, кроме того, большую часть дня спят на палубе, вскинув кверху босые ноги.

Вторник 2 марта, пароход «Ван Димен». — В два часа ночи мы бросили якорь напротив Семаранга — одного из трех главных коммерческих центров Явы и средоточия вывозной торговли нескольких наиболее населенных и плодоносных провинций острова. Предметы вывоза составляют преимущественно чай, сахар, кофе, индиго и табак. Большое неудобство этого города — полное отсутствие всякого порта, вследствие чего суда принуждены останавливаться в полутора верстах от берега, а во время западного муссона даже и то бывает часто невозможно. Посредством канала Банджар одни лишь баржи и паровые катера имеют возможность проникнуть до самого Семаранга. Последний, кроме каналов, обильно снабжен различными другими путями сообщений: железными дорогами, паровыми трамваями, береговыми пароходами и др., посредством которых он соединен с важнейшими пунктами внутри страны. Вблизи его выстроена крепость, занятая сильным голландским гарнизоном.

После чая мы спустились на берег и гуляли часа полтора пешком по китайскому кампонгуи европейскому кварталу, напоминавшему Батавию своими тенистыми аллеями и красивыми виллами. Сильная жара — 26° R. в тени — принудила нас вернуться на пароход, где дышалось немного легче, хотя и там не было особенно прохладно. Общество наше увеличилось еще семью новыми пассажирами, едущими в Батавию.

«Ван Димен» грузился весь день, так что мы вышли в море только в шесть часов вечера, а в девять прибыли в Пекалонган. Продолжавшаяся и здесь до поздней ночи нагрузка сопровождалась таким шумом и сотрясением всего корпуса нашего маленького судна (2,072 тонны), что не давала нам заснуть, вдобавок духота в каютах достигала крайних пределов во время стоянок. Даже на палубе вечером термометр показывал 24° R., а потому легко себе представить, какова была температура внизу.