В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ. Путевые заметки на Яве 1893 года

Весь день сегодня по распоряжению резидента нам приносили на показ крисы, ваянги и саронги, из которых мы купили по несколько штук. Несмотря на большой выбор предметов, хороших вещей было немного, а цены несоответственно высокие. Особенно дорогими нам показались саронги, доходившие до девяти, четырнадцати рублей за кусок[221], причем большинство отличалось крупными, некрасивыми, яркоцветными рисунками.

Саронги бывают или из тонкого полотна с различными узорами или клетчатые из грубого холста; первые, называемые батек[222], носятся зажиточными классами, вторые — более бедными.

Крисы, или ножи, составляют необходимую принадлежность всех туземных мужчин и втыкаются ими сзади за пояс, более богатые носят еще второй спереди. Лезвия у них, в 8–9 вершков длины, весьма разнообразны: то узкие, то широкие, то с гладкими краями, то зазубренные; ручки же всегда одинаковые, деревянные, с приподнятыми высоко концами наподобие миниатюрных гондол. Ножи эти очень ценятся владельцами и передаются от отца к сыну. У одного из продавцов, бывшего у нас, был замечательно богато украшенный бриллиантами крис, за который он просил 250 рублей.

После чая мы катались по базарам, кратону и китайскому кампонгу. По числу жителей Суракарта занимает второе место между городами Явы; первое же принадлежит Батавии, если в нее включить Мистер-Корнелис[223]. Разделенная на множество кварталов, пересеченных рекой Пепе, притоком Соло, Суракарта покрывает громадное пространство. В самом центре ее возвышается кратон сусухунана с своими дворцами, казармами, гаремами, киосками[224] и садами, образующий уже сам по себе значительный город, население которого доходит до десяти тысяч жителей — князей, придворных, слуг и солдат. Европейский квартал отличается широкими аллеями, живописными виллами и садами, а китайский — оригинальными домами с разноцветными украшениями и кипучей деятельностью. В Соло находится крепость с европейским гарнизоном.

После прогулки С. побывал у резидента, говорившего ему о трудности своего положения относительно императора, шестидесятилетнего старика, вечно больного, весьма щепетильного и невежливого. С иностранцами, посещавшими его, он часто бывает крайне неучтив. Кстати г-н Б. Лаутиер рассказал, что по преданиям или суевериям туземцев столица их не должна оставаться на одном месте более ста лет, в Соло же она находится уже сто сорок лет. Голландское правительство согласно на перемену местожительства сусухунана, требуя только, чтобы в таком случае последний построил на свой счет около нового кратона и дом для резидента, и крепость для европейского гарнизона. Император не решается переселиться, находя, что таковое перемещение вовлечет его в слишком большие денежные затраты.

Понедельник 22 февраля, Суракарта. — В шесть с половиною часов утра приехал в своем экипаже г-н Б. Лаутиер и повез нас в кратон; проехав по алун-алуну между варингинами, мы вышли из коляски. Прямая дорога через площадь, пролегавшая между деревьями, доступна только членам императорской фамилии и резиденту, другие же обязаны ее обходить или объезжать. Так, например, если какой-либо регент или иной туземец высшего класса женат на дочери сусухунана, то, проезжая с женой во дворец, он следует по почетному пути, если же один, то по окружному.

Главный вход кратона состоит из обширной каменной колоннады, крытой соломенными щитами; впереди ее стоят две громадные старинного образца пушки, подаренные императору как негодные голландским правительством лет 50–60 тому назад и перевезенные отчасти на руках, отчасти на буйволах из Батавии в Суракарту. Под колоннадой с одного бока помещается небольшая возвышенная площадка, называемая сетингел, т. е. «высокое место», с крышей, подпертой медными колоннами. Тут восседает здешний властитель при отправлении судебных обязанностей или во время всенародных, обыденных дурбаров[225], имеющих место примерно тридцать раз в год; здесь же по вступлении на престол он облекается в знаки верховной власти. Во всех тех случаях, когда предстоит торжественный выход, резидент церемониально шествует в кратон во внутренние покои, откуда, предшествуемый высшими сановниками, несущими императорские регалии, он выводит на сетингел сусухунана, при появлении коего все присутствующие падают на колени. Затем высокопоставленные и высшие должностные лица садятся рядами с боков, а немного ниже их остальные чины двора; на площади же помещается народ.

С тех пор, как г-н Б. Лаутиер в Соло, таковой выход состоялся только раз; обыкновенно же в назначенные для того дни, т. е. два раза в месяц, в резиденцию приезжают придворные и официально объявляют, что дурбар отложен.