В страну ледяного молчания

„…Завтра на рассвете Шмидт, Муханов, инженер Илляшевич и наш корреспондент в целях производства маршрутной съемки отправятся в большую двухдневную экскурсию с ночевками вглубь Новой Земли с восхождением на наиболее выдающиеся над окружающей местностью обрывистые вершины. По пути придется преодолеть ряд горных хребтов, переходить глетчеры и ледниковые долины. Наша цель — достигнуть водораздела вершины горного хребта и увидеть противоположный берег Новой Земли и Карское море, произвести на пути маршрутную и топографическую съемки.

С собою забираем легкую походную парусиновую палатку, односпальный мешок, малицу, спиртовку, консервы, галеты. Маршрут пройдет по местности, впервые посещаемой человеком…“

В ГЛУБЬ НОВОЙ ЗЕМЛИ

Утром при ветреной, но солнечной погоде двое вахтенных матросов доставили нас на берег.

Крутой подъем был первой репетицией к трудным восхождениям на вершину ледника. По выветренным долинам струйками бегут к морю весенние ручейки. Под ногами высохший мох потрескивает, как в лесу валежник.

Первый отдых делаем у зазубренной стены морены. Море и ледокол скрылись за обрывами скал. Впереди широким полем раскинулась алмазно сверкающая поверхность ледника.

Проф. Шмидт, постукивая острым концом ледоруба по глетчеру, идет разведчиком.

— Осторожнее, здесь яма, засыпанная снегом.

Обходим яму, следим за всеми указаниями начальника экспедиции. На пути все чаще встречаются глубокие гроты, прорытые горными потоками. Нависшие глыбы льда закрывают вход в бездну трещин. Идем по куполам снежных холмов к едва виднеющейся горной цепи — водоразделу Новой Земли. А в южной стороне — вершины скал. Пересекаем первую ледяную долину и небольшую речонку, чуть прикрытую корой летнего льда.

Как странно. Здесь в поднебесьи мы увидели и следы оленя и его помет. Еще страннее другая находка. Среди желтых, как лимонные корки, камней я обнаружил небольшой кусок окаменевшего дерева. Откуда он? Как попал на ледяной холм?

Попытка взобраться на одну из гор, вросшую в ледник, не удалась. Камни летели вниз, грозя сшибить нас.

Спускались сумерки. Бледнолицая луна в холодной стуже неба висит замороженным яблоком. Лиловые разливы молока падают сквозь серые тучи небольшими озерами на горбатую спину глетчера и растекаются половодьем.

Ветер бьет в лицо. Мелкий подтаявший лед, шурша, бежит по горбу ледника, похожего на развалины давно покинутого белого города с вымершими улицами трещин. Круглые, обточенные ветром льдины кажутся мне голубыми шапками мечетей.

Держимся все вместе. Перепрыгивать широкие трещины в одиночку рискованно. Зернистые льдинки скользят под ногами. С высокого холма открылся вид на океан. Видим под черными тучами пловучие ледяные горы у Чайкиной гавани. Ветер с моря. Быть буре.

Шмидт предлагает отдохнуть.

— Надо подкормиться.

Мы удивились…

— Есть? Ведь мы утром хорошо заправились: порция была девять яиц. Да разве этого мало?

— Голубчики, так это вы и меня съедите. В какую же я попал компанию? Утром я съел только пару яиц, — оправдывался Шмидт.

С каждым шагом панорама становится красивее и красивее. Слева открылся вид на большое, вытянутое в восклицательный знак, озеро, расположенное в котловине между гор.

Легкие вбирают чистой, холодный воздух ледниковых полей. У каждого мысль: „Скорей бы отдых“.

Новые сапоги трут ноги, пальцы стынут от сырости. Но мы идем.

Шмидт рассказывает молодому инженеру-строителю почти всех северных станций Илляшевичу о своем восхождении на альпийские пики.

— Ходить по ледникам надо со смекалкой…

Небольшая занесенная снегом трещина на озере. Отто Юльевич прекратил рассказ, сильно ударил острым концом эйспигеля в ледяную корку.

— Выдержит мост?

— Посмотрим…