В сумерках близкой весны

Скорая приехала быстро. За ними полицейские. Огородили место, где лежал Женя. Он был мёртв. А Ольга рыдала так, что врачу скорой помощи пришлось сделать ей укол. Она не помнила, как оказалась дома. С ней рядом была Анжела и поила её чаем.

– Мамочка, это ужасно! Ужасно!

– Да…

– Зачем я это увидела?

– Милая моя, успокойся, постарайся глубоко вздохнуть и задержать дыхание. Тебе станет легче, если ты это сделаешь несколько раз подряд.

– Мам, он повесился? Что случилось? Я не понимаю…

– Да, видимо, так и случилось.

– Не могу поверить! Это какой-то несчастный случай!

Анжела не отвечала. А Ольга, рыдая и прихлёбывая чай, рассказала ей всё, что знала. О том, как пьяная приходила в парк и видела сломившуюся ветку дерева.

– Я же не поняла! Я ушла! Я потом целый день сидела дома! Не вспомнив о нём ни разу! А сегодня чистила машину…Господи… Я с ума сойду!

– Постарайся успокоиться, доченька!

– Мам, как я жить с этим буду, а? Я ведь его спасти могла! Могла, если бы не напилась! А я ушла! Забыла! И вспомнила только сегодня! Я позвонила Яну, просила его позвонить Женьке… Он обещал… Он сказал, что всё хорошо, что Женька вчера Наталье звонил. Но получается, что не звонил… И всем наплевать!

– Успокойся!

– Мам, всем наплевать! Ян не позвонил ему, хотя обещал…Все забыли про него… И я забыла…

Анжела терпеливо ждала, когда закончится очередной приступ истерических рыданий. У неё был усталый вид. Она приняла много больных за сегодняшний день. Морщины ясно проступили в уголках губ и под глазами.

– Ты бы не спасла его.

– Откуда ты знаешь?

– Ветка обломилась от тяжести тела, – тихо заговорила она, когда дочь успокоилась. – Он был уже мёртв. Верёвка на его шее сильно затянута, а шейные позвонки смещены и…

– Боже! Я не могу это слышать!

Ольга снова залилась слезами. Анжела вздохнула и отошла от неё, присела у окна. Она задумчиво смотрела на тёмное небо, вспоминая поцелуй в машине. Тогда она разозлилась, посчитала парня дерзким. Но сейчас ей было жаль его. Одинокий беспомощный мальчик, пытающийся убежать от своего безнадёжного одиночества.

– Мам, а где он сейчас?

– В морге.

– Господи!.. Неужели он умер? Зачем он это сделал?

– Я не знаю.

– Это ужасно! Я ведь его только позавчера видела! Он приходил на день рождения! Но я не общалась с ним. Мы с Натальей сидели в комнате и разговаривали.

– Он пил?

– Вроде бы… не знаю. Он посидел немного, а потом ушёл с Аней за подарком в машину. И больше не вернулся.

– А Аня?

– Она вернулась, весёлая, с подарочной коробкой.

– Ничего не говорила?

– Нет.

– Возможно, что-то между ними произошло?

– Да у них давно произошло, мам, – Ольга удобнее устроилась среди подушек, отставляя чашку с недопитым чаем на край журнального столика. – Они стыдятся, что сын Женьки был геем. Готовы ухватиться за соломинку, чтобы оправдаться перед соседями. Хотя никто оправданий не просит.

– А Женя?

– Он жил отдельно. Они с женой собирались разводиться.

– Почему?

– Господи… там какая-то мутная история. Я не знаю подробностей.

Анжела продолжала смотреть в окно. Ей хотелось спать. Ещё один человек умер по своей воле. Она знала, сколько умирает людей в сутки от сердечного приступа или от инсульта. Те, кто не хочет умирать, кто борется за жизнь. Она устала. Ей трудно думать. Да и зачем думать о нём? Кто он ей?

А сын его спрыгнул с моста. Она знает, потому что видела мальчишку в реанимации. Парень даже не пришёл в сознание. Она тоже сокрушалась и жалела. Зачем уходить по своей воле, если жизнь и так коротка?

– Мам, я всё думаю, почему Ян не позвонил Женьке, ведь обещал?

Анжела пожала плечами. Ей очевидно, почему не позвонил. Она не хотела отвечать и развивать эту тему.

– И зачем я только пошла на этот день рождения!

8.

Мысли душили Ольгу. Она взяла больничный на неделю. Желания о танцах и конкурсе разорвались на мелкие кусочки, как лист бумаги. Она не хотела этого. Депрессия тяжёлой каменной пылью окутала тело. Пыталась смотреть кино, не получалось. Звонкие голоса актёров раздражали. Она отвлекалась от сюжета фильма, погружаясь в себя. Анжела работала, количество больных возросло, лекарств не хватало, врачей не хватало. Но Ольга не понимала проблем матери. Она кружила, словно птица, над воспоминаниями того рокового дня, когда пришла в парк и видела, как обломилась ветка дерева.

К концу недели ничего не изменилось. Ольга всё так же лежала на диване, изучая рисунок на обоях. Анжелы не было дома. Телефон молчал. Она отключила звук. Ей не хотелось разговаривать с отцом или с кем-то из семьи Обидиных. Она боялась, что не сможет удержать себя и станет дико кричать. Февраль подходил к концу. Скоро весна, станет светить солнце. Пригреет землю, и на деревьях распустятся зелёные листочки. Ольга боялась предполагать, что весна поможет ей. Слёзы текли рекой, подушка и одеяло пропитались ими. Мама не могла помочь, у неё были другие дела. И это задевало Ольгу. Она эгоистично считала, что так не должно быть. Анжела обязана в первую очередь помочь ей. Но потом и это перестало трогать. Наступил плотный серый холод. Абсолютное равнодушие. Только кровать и слёзы.