В сумерках близкой весны

– Тогда забудь! Тут нет твоей вины. Ведь ты мучаешься, да? Даже трезвый человек не заметил был. Это сложно. В ту сторону никто не ходит.

– Но я пошла.

– Случайно.

– Я уверена, что он был жив!

– Врачи утверждают обратное.

– Врачам некогда заниматься суицидниками, – тихо ответила Ольга. – Озвучили причину смерти и всё. И так ясно, от чего умер.

– А что ещё тебе надо?

– Ничего.

– Оль, нельзя так.

– Я могла бы спасти его.

– Нет!

– Попытаться!

Он отрицательно качал головой, протянул ей сигареты. Она машинально взяла одну, забывая, что минуту назад отказалась курить. Сигаретный дым ложно успокоил, но вновь захотелось плакать.

– Всем важна причина смерти! Покончил с собой! Какой кошмар! Вот и весь город говорит. Умер бы от гриппа или от аппендицита, не говорил бы весь город, потому что это не так шокирует. А тут повесился! Господи! И всем наплевать, отчего так произошло! Никто не знает, в каком тупике он оказался! Что за судьба у него была!

– Не согласен, Оль. Любая неожиданная смерть – шокирующая.

– Не знаю, – она поморщилась, пытаясь прогнать слёзы.

– Не всем наплевать, зря ты.

– Да всем! Всем! А вдруг его убили?

Сергей с сомнением покачал головой.

– Ты серьёзно?

– Не знаю. Но вдруг!

– Значит, ты свидетель. Кого-нибудь видела?

– Нет. Не было там никого.

– Да сам он. Никто его не убивал.

Они помолчали, затягиваясь. Плотный дым проходил через них и оседал на стеклопакетах, создавая иллюзию тумана.

– Мама не любит, когда дома накурено.

– Сегодня можно.

– Мне не нужно было ходить на день рождения!

– Не впутывай себя в проблемы этой семьи, – Сергей глубоко затянулся, поискал глазами пепельницу. – То, что совершил этот парень, не должно касаться тебя! Это их дела, понимаешь?

– Но я могла помочь!

– Не могла! Не обманывай себя. Знаешь, чтобы могло помочь ему?

– Что?

– Если бы он помирился с женой. Вдвоём легче переживать горе, а ведь у них горе. Сын погиб.

– Да, это так.

– К этому горю ещё одно недоразумение, сын-то был голубой!

– Какое это имеет значение? – сморщилась Ольга.

– Большое имеет значение. У нас не Москва. Мы – глухая провинция, где все друг друга знают. А парень совсем молодой. Его тайну раскрыли и предали огласке. Я бы испугался, если бы меня раскрыли! Про него говорить нечего. Жизнь загублена. Репутация испорчена.

– Не знаю…

– Вот именно! Ты ничего не знаешь! Не понимаешь, что творилось у них и продолжает твориться. Возможно, эта Ундюгерь следующая.

Пепел от сигареты упал помимо пепельницы. Ольга вздрогнула от мистического ужаса. Громко сглотнула. Откашлялась. Тишина давила на уши. Будто дьявол наблюдал за ней и скалил острые зубы. Ундюгерь следующая! А потом чей черёд?

– Почему она?

Сергей был спокоен, но задумчив. Осторожно собрал со стола просыпанный ею пепел. Пожал плечами. Снова затянулся.

– Смерть сына. Теперь смерть мужа. Кто знает, выдержит ли она, не наглотается ли таблеток, или как муж, в петлю.

– Что ты несёшь, Серёжка? – она вскочила с места и подбежала к окну. Распахнула форточку. – Зачем ей это?

– А тебе зачем лежать целыми днями и рыдать о человеке, которого ты плохо знаешь? Получается, ты можешь страдать о нём, а она не может?

Ольга сконфузилась, опустила голову, пытаясь понять, что же с ней произошло, и отчего жизнь потеряла смысл и стала серой?

– Говорят, что её никто давно не видел, – вкрадчиво произнёс он.

– Кого? – Ольга посмотрела на него. – Ундюгерь?

– Да. Кто-то говорит, что у неё рак, и она обезображена, лежит дома, потому что больницы переполнены, а на платные услуги у неё нет денег.

– Почему обезображена? – снова затряслась от ужаса Ольга.

– Потому что рак! Ты знаешь, что такое рак?

– Да.

– Тогда не задавай глупых вопросов.

– Откуда ты знаешь про Ундюгерь? Разве вы знакомы?

– Мать рассказала. У них в школе ходят разговоры. Секретарша знает их семью. Она матери рассказывает.

Они помолчали. Сергей докурил сигарету, вытряхнул в мусорное ведро пепельницу. А Ольга холодела от ужаса. Незримое присутствие Евгения останется с ней навеки. И обжигающее чувство вины, что не догадалась, не спасла, не помогла! Не нужно было напиваться, тогда она бы поговорила с Женей ещё на вечере. Она отговорила бы его, успокоила!

– Оль, тебе надо взять себя в руки. Иди на работу. Повеселись! Могу пригласить тебя выпить пива!

– Не надо.

– Почему? Ты же предлагала сходить куда-нибудь, когда будет время.

– Потом. Сейчас нет.

– Хорошо. Но на работу надо пойти. Если ты не заставишь себя, то…

– Буду следующей за Ундюгерь?

Слова прозвучали холодно, как отрезали. Сергей пожал плечами.

– Ты это хотел сказать?

– Не исключено.

– И тебе наплевать?

– Я же здесь.

Она подошла к нему близко, забывая, что несколько дней не умывалась и не чистила зубы. Он не отстранился, поднялся, притянул её к себе. Поцелуй был страстным, диким. Они скинули с себя одежду и занялись любовью прямо тут, на кухонном полу. Ольга кричала, выгибалась, забыв о том, что дверь не заперта и мама может прийти в любую минуту. Потом они лежали, тяжело дыша, прижавшись, друг к другу. Закурили одну на двоих сигарету.

– Серёж, я завтра пойду на работу.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Иди сегодня.

– Нет. Только не сегодня.