В сумерках близкой весны

– Ян просил мать, чтобы держала язык за зубами. Она обещала. Но оказалось, что снова обманула. Антону сообщили, что Женька ему не отец. Мало этого, так рассказали о том, что Ундюгерь сама не знает, от кого он рождён. Но они как объясняли, что молчать нельзя. Раз Антон гей, то нужно срочно спасать от позора Женю. Вот так.

– А кто рассказал Антону, что Женя не его отец?

– Они рассказали, – растерялась Соня.

– Но кто именно?

– Зина.

– А Женя знал, что она на это способна?

– Сомневаюсь. Они же врали ему, что якобы Ундюгерь сама и рассказала обо всём, сначала Ане, будто они встретились в парке, а потом и Антошке.

– Женя верил?

– Не знаю. Но про Зиночку все молчали.

Повисла пауза, во время которой никто не пошевелился. Наконец Оля откашлялась и спросила:

– Ты всё знала?

– Знала, но не верила. Думала, что это шутка. Несерьёзно. Не верила, что они осмелятся зайти так далеко! И ведь в сущности они не злые люди, Оль! Глупые просто! Когда Антон погиб, Зиночка испугалась и договорилась о статье в газету. Той самой.

– Не злые люди? Но статья, Сонь!

– Они не хотели зла мальчику. Лишь пытались избавиться от Ундюгерь. Поймите! У них тяжелая жизнь была. У Ани и свекрови! Глупые женщины! И Зиночка такая же. Так Ян говорит. И я с ним согласна.

– Им не жалко Антона?

– Жалко! Но, возможно, так для него лучше. Господи, что я говорю! – Соня всхлипнула, но никто не попытался её утешить. – Конечно, он мог бы уехать и начать жизнь там, где никто ничего не знает. Это был бы лучший вариант. Никто не желал ему смерти. К тому же, ведь никто не знает из-за чего именно он спрыгнул с моста! Вдруг были какие-то иные причины?

– Ну конечно! Иные причины!

– А почему бы и нет? Он никогда не обвинял свекровь или Аню. И даже Зиночку не обвинял, хотя долгое время переписывался с ней в интернете.

– Это им надо бы уехать и начать новую жизнь где-нибудь. Троим! Решили Женьку спасать! А он их просил? Да если бы не Зиночка, то вообще бы никто ничего не узнал! Не думала, что глупость хуже взрывчатки.

Анжела отошла к окну и стала смотреть на улицу. Шёл снег. Скоро весна, но снег идёт и идёт. Слова дочери, как яд, достигли своей цели и разлились по телу огнём. Ненависть нахлынула, как морской прибой. Анжела закрыла глаза. Она устала. Ей нет дела до чужих проблем! Но жалость уже сочилась сквозь толщу ненависти, капая огненными каплями на сердце, разъедая его кислотой.

Она представила Женю, одинокого дикого подростка, пытающегося выжить в грязной личине своих родителей. Он будто тонет в омуте. И тут ему протягивают руку помощи. Зиночка Муравьёва. Как он называл её «до»? Тётя Зина? Сколько ему было лет? Помогла ли она ему? Или он её ненавидел?

Анжела почувствовала, как мороз пробегает по коже. Конечно, ненавидел. И, став мужчиной, дал понять это, а может, и сказал, прямо глядя в глаза. И она захотела вернуть его, потому что видела в нём того же самого невинного подростка, которым так легко манипулировать. Сломанные люди стремятся сломать своих детей. Неважно каким способом. Ундюгерь стала спасением для Жени, и ей этого не простили. А Зиночка переключила внимание на Антона, пытаясь через него вернуться в прошлое. Но у неё не получилось, и она решила отомстить?

– Мам, знаешь, – вдруг прервала её размышления Ольга. – А ведь папа тоже в этом замешан, да? Он же не мог не знать!

2.

Ольга ушла в магазин. Анжела послала её за хлебом. Они всё-таки решили сварить пельмени. Соня резала зелёный лук и петрушку. Аккуратные ровные колечки, глаз не оторвать. Но, глядя на это произведение искусства в виде зелени, Анжела испытывала лёгкое презрение. Пожалуй, она не станет содействовать, а выразит препятствие в виде полного равнодушия. Осуществления мечты не произойдёт, облегчение в виде исповеди? Искренняя ли эта исповедь, которую так элегантно и ненавязчиво преподносит Соня? Уберечь Ольгу уже не получится, кажется, она слишком заинтересована и рвётся в бой, ей хочется помочь Жене. Но ему уже не поможешь. Анжела ощутила досаду на себя за испытанную жалость. Кто разберётся в интригах семьи, которую выбрал для себя Марат? И почему бы ему этим не заняться?

Исхлёстанная своими злыми мыслями, Анжела подавила тяжёлый вздох и попыталась заговорить с поникшей Соней.

– Сонь, а где Ян?

– Поехал на кладбище.

– Один?

– Нет, конечно. Все с ним.

– А ты?

– А я не хочу.

Она подняла глаза на Анжелу и улыбнулась. Но та не ответила на улыбку. Соня поспешно склонилась над нарезкой, пряча смущение.

– Не подумайте, что я не любила Женю.

– Я не думаю.

Анжела задумчиво кусала нижнюю губу и смотрела в окно. Она понимала, что Соня устала от пьянства и мечтает поскорее уехать обратно в Питер. От раздражения и усталости её неожиданные откровения.

– Интересная позиция, – наконец, произнесла она. – Позиция матери, которая желает добра своему сыну.

– Вы серьёзно? – встрепенулась Соня. Она будто ждала продолжения разговора. – Какая любовь? Свекровь боялась, что позор Антона ляжет на Женю, а, значит, на неё. Она категорически не хотела, чтобы его считали связанным с Антоном. Ведь от Жени не может родиться ребёнок гей.