В свете алого заката на Талак

Сидящий Бык смотрел на врага, спокойного и хладнокровного, он не предпринимал никаких действий, выжидал. Терпения ему не занимать. Никто не знал, какой сюрприз преподнесёт соперник. Индеец почувствовал, как его сердце перестает биться. Он выругался и отвернул голову и посмотрел в сторону тотема и обратно и замешкался на пару секунд и закричал и вырвал чеку и произвел ложный замах в сторону монстра, который в свою очередь отпрыгнул еще дальше. Мой шанс. Сидящий Бык развернулся и бросил гранату в пульсирующее сердце. Прогремел взрыв. Пыль разлетелась во все стороны. Поднялся дым, в котором последнее, что он увидел — это острие меча.

Члены группы, кроме Ронни, на секунду замерли. Они увидели в ИЛС, что Сидящий Бык отключился. Выругались, как один.

Он успел? — написала Менада в групповой чат.

Он не мог не успеть. — ответил Латлудиус.

Так поторопимся же и мы. Его жертва не должна быть напрасной. Держись Менада мы у цели. — написал Фаоландан и направил дуло ДП в сторону трех десятков орков.

* * *

Менада стояла перед мерзким, отвратительным тотемом. Его глаз не отрывался от нее, следил, шпионил. Веки хлопали каждые пять секунд и не раскрывались до конца. В его взоре чувствовалась издевка, насмешка. Она показала ему средний палец, плюнула прямо в зрачок.

По деревьям с ветки на ветку перебегали мелкие лесные существа. На единственный просвет слетелась мошкара. Орков нигде нет. Гниющее тело Альрауна (такое имя ИИ дало существу, которое убил Ронни) вызвало у нее тошноту. Менада прикрыла рот шарфом и села у гнезда. Там птенцы чирикали, ютились у трупа матери. Они не понимали, почему она больше не двигается. Они хотели кушать. Менада со слезами на глазах накормила их первым, что попалось ей под руку. Когда детеныши закончили кушать, она взяла одного из них на ручки и погладила. Он повернулся к ней лицом.

— Нет, нет, нет, — закричала она, руки ослабели. Еще немного и птенец упал бы на землю.

Менада положила его и осмотрела остальных. В горле ком, дыхание участилось.

— Они все прокляты…, сказала она, делая паузу после каждого слова и отпрянула назад и закрыла рот ладонью.

Менада перенесла их на безопасное расстояние и достала свое оружие, настроила толщину огненной струи и c гневным воплем и криком попыталась обратить тотем в пепел. Глаз задергался, его охватил пожар, на поляне раздался пронзительный писк, он плавился, растекался, словно воск. Пламя, сильное и яркое, пустилось в пляс, устремилось к небесам. Искры закружили. Появлялись все новые вспышки. Огонь струился и дрожал. Через десять минут на месте тотема ничего не осталось, кроме огромной метки на земле. Та же самая, что и на деревьях.

Символ загорелся красным огнем. Поднялся ветер. Проклятая земля мокрыми комками налипала друг на друга. Тотем начал восстанавливаться. Менада нажала на спусковой крючок огнемета и блаженный огонь воссиял и потянулся к небесам и заплясал и закружил, но по окончанию фаер-шоу, пять минут спустя, все повторилось вновь.

* * *

Ронни двигался ускоренным шагом под покровом сомкнувшихся крон деревьев, сквозь которые у света не было ни единого шанса пробиться. Его путь прошел через бурелом, настоящее лесное кладбище, где вместо надгробий был старый валежник, заросший мхом. Деревья, которым посчастливилось не разлагаться в земле, стояли все сухие с ободранной корой и трещали, склоняясь из стороны в сторону. Погодная аномалия… Случилась давно… Миновав подлесок из кустарников и подроста, он вышел на опушку леса и переправился через небольшую реку и оказался в восточной части леса в долине лесных курганов Гортад.

Там за деревьями летали духи, волки забирались на возвышенности и выли. Большая часть могильных холмов ничем не отличалась от лесных пригорков, но в некоторых отчетливо виднелся вход и каменная плита с указателем и надписью. Ронни подумал, что быть может раньше здесь процветала целая цивилизация, и задумался, что с ней стало. Он шел по бугристой земле, обходил овраги, ямы и черные, бездонные пропасти. Монстры в округе на него не нападали.

Через полкилометра, когда курганы остались позади, впереди простиралась равнина, пустая и безжизненная, со сгоревшими деревьями исполинских масштабов. На пути он увидел несколько каменных и разрушенных врат, ведущих в никуда, чуть дальше встретил памятники из потускневшего золота посвященные то ли великим воинами, то ли царям той эпохи. В руках длинные мечи, исписанные знаками, похожими на рунические, волосы и длинные накидки застыли в моменте и будто бы развивались в неощутимом порыве ветра. Они стояли с грозным и величественным видом, тронутые лишь матерью природой. С каждым шагом вперед, воздух в этом месте становился до жути холодным. Каждый выдох выпускал пар изо рта.