В световом году: стихотворения

Я давно гощу не вдали, а дома,
словно жду у блёсткой воды парома.

И несут, с зимовий вернувшись, птицы

про границы родины небылицы.

Расторопно выхватить смысл из строчки

потрудней бывает, чем сельдь из бочки:

в каждом слоге солоно, грозно, кисло,

и за всем этим — самостоянье смысла.

Но давно изъятый из обращения,

тем не менее я ищу общения.

Перекатная пусть подскажет голь мне,

чем кормить лебедей в Стокгольме.

А уж мы поделимся без утаек,

чем в Венеции — сизарей и чаек;

что теперь к отечеству — тест на вшивость

побеждает: ревность или брезгливость.

Ночью звезды в фокусе, то бишь в силе,

пусть расскажут про бытие в могиле,

а когда не в фокусе, как помажут

по губам сиянием — пусть расскажут.

…Пусть крутой с настигшею пулей в брюхе

отойдет не с мыслью о потаскухе,

а припомнив сбитого им когда-то

моего кота — и дыхнет сипато.

11. V. 1999

НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО

Пишу, будто попусту брешу
про давние наши шу-шу,
как будто отправить депешу
тебе, задыхаясь, спешу.

Как в годы застоя, желанна

и в годы убойных реформ.
И розовый персик Сезанна
всё с той же неровностью форм.

За четверть без малого века

я, видимо, стал вообще
прохожим с лицом имярека
в потертом на сгибах плаще.

Тебе же дается по вере

всё новую брать высоту,
ты там у себя в ноосфере
всегда на слуху, на свету.

Нам было не просто ужиться,

ведь жить — означает одно:
всё глубже и глубже ложиться,
всё глубже ложиться на дно.

…Когда же ты мысленным взором

прочтешь, изменяясь в лице,
о белого света и скором
и необратимом конце,

нахлынувший ветер своими

холстами тотчас
возьмется сырыми,
как мумий, спеленывать нас.

МОСКОВСКИЙ РОМАНС

Порт пяти неизвестных морей,
ставший каждому россу в обузу.
Это ты за гармошкой дверей
с остановки отчалила к вузу.

И хурма на одном из лотков

зазывавшего нас ибрагима
с огурцами персидских платков
золотистой окраской сравнима.

…В эту зиму по белой траве

научился бесшумно бродить я,
всё тасуя в своей голове
недомолвки твои и открытья.

Говори, говори, говори,

почему была столь тороплива,
почему от зари до зари
в горле горлица спит сиротливо?

Не хмелеть бы на первом глотке,

соглашаясь с любой небылицей,
а подольше побыть на катке
и потом помечтать над страницей.

Повернем-ка, мой ангел, назад,

чуть не в детства ангину и смуту,
чтобы стало как раз в аккурат
торопить дорогую минуту.

ДОЖДЬ-67