В те дни на Востоке

— Вот чего я и боюсь, — подхватил коммерсант. Померанцев огляделся и тихо предложил:

— Я могу вам помочь. Когда-то работал в военной миссии, не раз встречался с капитаном. Если желаете, завтра же поговорю с ним.

— Сделайте такую милость, — взмолился коммерсант. — Я не забуду ваших услуг. Вот вам пятьдесят гоби.

— Ну что вы! Зачем деньги. Мне это ничего не стоит. В общем, вы завтра не ходите в департамент. Я все улажу. А вечером встретимся здесь.

На следующий день Померанцев уже по-иному вел разговор.

— Ясиро мне не удалось увидеть. Я говорил с его шефом. Вроде, все замял. Пришлось сунуть сотню гоби.

Коммерсант вытащил бумажник и отсчитал двести гоби. Что дальше было с коммерсантом, Померанцев с Кутищевым не знали. Больше в этот ресторан они не заходили.

Глава одиннадцатая

В это ясное майское утро Арышев встал поздно, так как до полночи читал. Теперь он жил один, редко ходил в клуб на танцы. Перечитал всю библиотечку Дорохова. Много писал. Не расставался с блокнотом и на совещаниях. Наблюдая за товарищами, он записывал характерные черты в лицах, манеру держаться, говорить. Были «сфотографированы» многие офицеры полка.

Через окошко в землянку заглянуло солнце. Подошло время идти на завтрак. До слуха Анатолия донесся выстрел. Затем второй, третий.

Что это? Такого еще не было, чтобы в Копайграде стреляли. Лейтенант схватил с вешалки фуражку и выскочил из землянки. Навстречу ему бежал Шумилов. Захлебываясь от радости, выпалил:

— Товарищ лейтенант, войне конец!

— Откуда узнал?

— По радио передали: Германия капитулировала!

Радостная весть облетела все казармы, весь гарнизон. Слышались стрельбы, крики «ура».

Арышев догнал группу офицеров, спешивших в казармы. Среди них был Быков.

— Анатолий Николаевич, с победой! — крикнул он и стиснул Арышева в крепких объятиях. Потом вынул из кобуры пистолет и выпалил трижды вверх.

У казарм ликовали солдаты. Они обнимались, поздравляли своих командиров. Увидев Быкова с Арышевым, Старков с несколькими бойцами кинулся им навстречу.

— Качнем в честь победы!

Арышев пытался освободиться от них, но сильные солдатские руки подхватили его и начали подкидывать. В казарме Арышева встретил Целобенок.

— Товарищ лейтенант, из штаба полка поступила телефонограмма — всех на митинг.

— Стройте роту.

Возбужденные и радостные солдаты долго не могли успокоиться.

Арышев поздравил их с победой, и рота замаршировала к плацу, куда шли подразделения от всех казарм.

Полк выстраивался четырехугольником вокруг трибуны. Воронков встречал прибывших и указывал им место, куда становиться.

Вскоре прибыл командир полка с заместителем по политчасти майором Дубровиным и начальником политотдела дивизии полковником Бодровым. Они поднялись на трибуну. В наступившей тишине громко прозвучал голос Бодрова:

— Дорогие товарищи, солдаты, сержанты и офицеры! Наша доблестная Советская Армия водрузила знамя победы над поверженным рейхстагом! Фашистская Германия капитулировала! Ура, товарищи!

— Ура-а-а! — громовая волна покатилась по пади и унеслась далеко в степь.

— Отныне перестала литься кровь наших братьев, сестер и отцов. Мы, забайкальские воины, как и весь советский народ, беспредельно рады этой долгожданной победе. Но сдавать свое оружие на хранение в склад нам рано. — Полковник поворачивался то в одну, то в другую сторону, чтобы его все слышали. — На востоке еще остался агрессор, который готовится начать с нами большую войну. Поэтому мы по-прежнему должны охранять свои священные рубежи. А если потребуется ликвидировать угрозу со стороны Японии, то не пожалеем своей жизни, чтобы выполнить долг. Слава героической армии-освободительнице! Ура, товарищи!

Солдаты ответили трехкратным «ура». А вслед за этим Воздух потрясли артиллерийские залпы. Раскатистым эхом они уносились далеко за пределы гарнизона.

В этот день солдат накормили праздничным обедом. А офицерам поднесли по стопке водки, оставленной от присланных к Первомаю подарков.

Арышев с Быковым сидели за одним столом. Илья Васильевич сиял от радости, а в душе его все трепетало:

— Победа! Сколько людей ждали ее! Только не все дожили, не все вернутся домой. Посмотреть бы сейчас, что происходит в городах, как народ торжествует!.. Одним бы глазком взглянуть, что моя Марина делает. Должно, меня вспоминает…

— Но нам, Илья Васильевич, еще рано о доме говорить, — сказал Арышев, — теперь наш черед подошел.

— Теперь-то нам не страшно, — продолжал Быков. — Глядишь, еще с запада силенок подкинут. Все-таки у японцев миллионная армия, говорят. Шапками ее не забросаешь. — Все учтут. Опыт у нас большой…

На западе остывали пожарища, зажженные войной, очищались от руин села и города, а воины-победители грузились в эшелоны и спешили на восток, к границам Маньчжурии. Укрытые брезентом танки, орудия, самолеты двигались к новым позициям. Эшелоны шли днем и ночью. Из открытых вагонов и с платформ неслись песни, веселые звуки баяна. Прибыв к месту назначения, части выгружались на станциях, глухих разъездах и своим ходом двигались к границе, вливаясь в забайкальские и дальневосточные армии.