В течение двадцати лет (СИ)

— Мы в разводе уже пять лет. Уилл… Он хороший, правда. Он просто замечательный, просто… он помнил, какой я была после пыток в Мэноре, и он боялся магии. Да, Уилл славный, но мы решили, что нам стоит разойтись. Это случилось после того, как моему сыну пришло письмо из школы.

Мама врала. Она говорила так, словно их развод был чем-то разумным, словно они его обсуждали и пришли к логичному выводу, но это было не так. Колин отчетливо вспомнил те вечера, когда папа ходил из угла в угол, убеждая в чем-то маму. Уж не в том ли, что ей стоит забыть о мире магии, о ее друзьях? Ну конечно! Он говорил о Фреде, просто тогда Колин не понимал этого, он говорил о том, что ее не примут и не поймут, говорил о том, что никто, кроме него, ее не примет. О, мама! Неужели она поверила, уверилась, что она теперь — всего лишь бракованная деталь, и поэтому скрылась из магического общества, неужели она настолько не верила в себя, что могла так решить? Все друзья Колина, его девушка, мистер и миссис Гойл — все они считали ее потрясающей, однако сама она, похоже, стыдилась. Чего?..

— Гермиона, скажи мне всего одну вещь. Он поднял на тебя руку? Просто скажи, и я!.. — она грустно улыбнулась, покачивая головой.

— Не нужно, Фред. Он имел полное право бояться и ненавидеть волшебников, он видел меня такой, какой не видел ни ты, ни Гарри, ни кто-либо еще, и он принял меня: без ничего, с изувеченной душой и телом, принял меня, а потом и Колина. Он сделал для меня слишком много, чтобы я могла его винить.

— Покажи, — это было сказано властно, требовательно, и голос Фреда снова чуть было не сорвался.

— Что?..

— Ты говоришь, что он принял тебя такой, какой не принял бы никто другой. Покажи, о чем ты говоришь? — он наступал на нее, и теперь оказался совсем близко, буквально вдавливая в столешницу. Медленно, очень медленно Гермиона потянулась к рукавам кардигана, поднимая их, а потом расстегнула замочек на подвеске, висящей на ее шее. Колин с трудом сдержал стон, потому что руки мамы были все испещрены шрамами и отметинами, а на левой руке было выведено размашистое «грязнокровка». Вот оно что! Фред весь побелел, осторожно, словно что-то хрупкое, приподнимая руку женщины и разглядывая. Колин не узнал его голос, когда он заговорил. — Сколько ты была там, Гермиона? Кто это?.. — он отпустил ее руку и закусил собственный кулак, борясь с криком.

— Несколько месяцев.

— Кто? — надломлено повторил свой вопрос мужчина.

— Почти весь ближний круг, кроме Снейпа и Малфоев. Я только потом узнала из газет, что Снейп был шпионом, а Малфои… Лорд сначала потребовал, чтобы Драко использовал на мне непростительное, но он не смог, отказался. Я никогда не забуду, как он кричал от Круциатуса, но он все равно отказался пытать меня. Возможно, это спасло мне жизнь…

— Как ты оттуда вырвалась? — Уизли трясло, его голос был надтреснутым. Гермиона поспешно застегнула на шее амулет, и шрамы на коже скрылись.

— Меня спасла Нарцисса. Она пришла однажды, принесла мне еды, а меня буквально выворачивало. Она привела с собой еще одну женщину, жену кого-то из егерей, вместе они напоили меня укрепляющим зельем и помогли выбраться. Если бы она тогда не поняла, что я ношу под сердцем ребенка, то я бы…

— Погоди, Грейнджер! То есть мальчик — не сын этого маггла? Я не понимаю!.. — он схватился за голову, отступая.

— Нет, Фред, — она впервые подняла взгляд, и смотрела теперь ему точно в глаза. — Я носила этого ребенка задолго до встречи с Уиллом, задолго до того, как попала в Мэнор. Беременность вытянула из меня все силы, какие были, я почти два года не могла не просто колдовать, даже переносить магические всплески. Уже тогда мой мальчик доказывал, что станет великим волшебником…

— Кто настоящий отец, Гермиона? — Уизли наклонился, пытаясь заглянуть в глаза женщине, которую много лет любил, и Колин с трудом сдержался от вскрика, пораженный удивительной догадкой. Его ноги подвели его, и он сполз на пол, словно завороженный, наблюдая за своими настоящими родителями.

— Ты. Ты, Фред, ты… — она заплакала, и тоже, как и ее сын, наверное, сползла бы на пол, но мужчина резко обхватил ее за талию, прижимая к себе. Она несмело обняла его в ответ, шепча, словно мантру, — ты, ты, ты, ты…

— Я думал, та ночь, перед свадьбой Билла, была просто прекрасным сном… Я думал, что ты мне тогда только снилась, я не знал, — он запрокинул голову, но Колин все равно увидел, как из его глаз текут слезы. — Ты тогда исчезла, утром тебя не было, и ты вела себя так, словно ничего не было, я думал…

Гермиона перебила его, неожиданно крепко обнимая за шею и притягивая ближе:

— Я испугалась, я так испугалась, я думала, что ты это только из-за того, что был немного пьян, я думала, что ты никогда бы…