В тени богов. Императоры в мировой истории

Современным историкам, стремящимся “по справедливости” оценивать мир кочевников, не стоит закрывать глаза на жестокость монгольских захватчиков, которые везде сеяли разорение. Но даже это, впрочем, не лишает Чингисхана неоспоримого права считаться одним из величайших императоров-воинов в истории. Хотя все компоненты военной мощи достались ему по наследству, он сплавил их воедино в одной из самых грозных армий всех времен. На протяжении десятилетий он сам водил это войско в бой. После его смерти созданная Чингисханом армия под управлением взращенных им военачальников за период, равный жизни трех поколений, завоевала значительную часть оседлой Евразии. Военные инновации Чингисхана сопровождались политическими мерами, которые подвели монгольское кочевое государство ближе к статусу империи, чем любое другое из государственных образований, ранее существовавших в степи. Если же Чингисхан и прибегал к устоявшимся методам, то развивал их. В частности, стоит отметить размер его войска (кэшика) и спектр его применения, а также реорганизацию армии, которую он разбил на десятичные неплеменные единицы. Хунну уже прибегали к этому на тысячу лет ранее, но Чингисхан пошел еще дальше и превратил в неплеменные даже единицы, состоящие из его монгольских соплеменников. Он также создал подробный свод имперских законов (так называемую Синюю книгу, или “Хухэ дэбтэр”) и руководство по управлению империей для своих преемников. Что касается идеологических основ империи, поразительные триумфы Чингисхана убедили монгольскую элиту, что их великий бог неба Тенгри обязал их завоевать во славу него весь мир¹⁷.

Гражданские институты управления достигли наивысшей точки развития в период правления Мункэ (1251–1259) – внука Чингисхана. Чингисхан разделил свою империю на улусы для своих четырех сыновей (Джучи, Чагатая, Угэдэя и Толуя), но назначил Угэдэя своим преемником – великим ханом и верховным правителем. Богатейшие оседлые территории, завоеванные монголами (прежде всего Северный Китай и Иран) не вошли в состав улусов и остались главным образом под центральным управлением. Построив столицу в Каракоруме, Угэдэй разместил там постоянные институты центральной власти. Он также приказал отладить почтовую систему, чтобы обеспечить быструю коммуникацию на всей территории империи. Мункэ продолжил начатое и создал регулярную административную систему, чтобы контролировать улусы, защищать оседлое население от грабежей и взимать одинаковые и умеренные налоги. Один историк отмечает, что если бы политика Мункэ получила продолжение, в Монгольской империи сформировались бы “разветвленный бюрократический аппарат и централизованная власть”¹⁸, к чему в XVII веке пришли Османская и Могольская империи.

Учитывая беспрецедентные размеры Монгольской империи, остается лишь гадать, могла ли какая-либо система управления, существовавшая до наступления Нового времени, удержать ее единство достаточно долго. Не возникает, однако, сомнений, что империя не могла выжить, не преодолев типичную для кочевых государств неспособность создать стабильную систему престолонаследия. Чингисхан целиком передал империю Угэдэю, получив согласие остальных своих сыновей, но основатель империи и завоеватель мира обладал властью, которую вряд ли мог получить хоть кто-то из его преемников. После смерти Угэдэя его жена Дорегене стала регентом до признания нового великого хана. Это показывает, какую важную и видимую роль женщины из царской семьи играли в Монгольской империи. Отчасти благодаря ей, а отчасти – собственной репутации, ее сын Гуюк сменил на троне отца, но когда всего два года спустя, в 1248 году, он умер, упорядоченная система престолонаследия рухнула.