В тени больших вишневых деревьев

Потом последовал еще удар, потом еще — дверь не сдавалась, вот только ее звон начал более походить на унылое завывание. В такт ей вторили петли скрежетом и каким-то писком, а стел-лажи — звоном падающей посуды и различных консервов. Под эту мелодию героической обороны запел Парачиди в рэперском стиле, хотя тогда афроамериканцы даже и не помышляли о нем, не говоря уже о Союзе. Вот только в этом «рэпе» не было ни одного цензурного слова, даже для связки этих, так скажем,

93

специфических слов. Чтоб не создавать какофонию, «Sharp» заткнулся… Вдруг наступила гробовая тишина, так что мож-но было услышать, как со страху пожужживает комнатная муха, думая, что настал конец света. Это монотонное, тихое жужжание было словно шипение горящего бикфордова шнура, идущего к огромной черной бомбе…

— Давай вместе на раз-два-три, — услышали защитники ка-морки голос зампотыла.

Удар был мощным. Пожидаеву показалось, что дверь на какую-то сотую долю секунды прогнулась внутрь, и в обра-зовавшийся проем Сергей успел заметить зампотыла с начка-ром. Шурупы повылазили, смотря своими головками в разные стороны, а петли провисли. Дверь как-то безжизненно обмякла

и перекосилась, до взятия «крепости» оставались считаные секунды…

Сергей, Гера и Игорь внутренне приготовились к «долго-жданной» встрече и, понимая, куда будет лететь дверь, рассту-пились, освободив взлетно-посадочную полосу. Практически не оказав никакого сопротивления, дверь влетела вместе с офицерами в подсобку и, пролетев до противоположной сте-ны, с грохотом упала. Ее тут же накрыли своими телами под-полковник с капитаном, как будто боялись, что она вскочит и побежит. Парачиди был относительно молод и потому, быстро вскочив, словно ставя жирную точку своего замысловатого полета на эйфории победы, с ходу влепил Героину кулаком в подбородок, но тут же получил в обратку, снова продолжив «полет». Отлетев к стене, он прокричал:

— Да ты ох…л, солдат! На дизеле1 сгниешь у меня!

Фурса в это время кряхтел, лежа на двери, очевидно, сильно ударившись при падении, но, видя, что происходит, почему-то проорал:

— Молчать! — и тут же спохватился: — Смирно! Стоять! Продолжая кряхтеть, он встал, держась рукой за ушибленное

плечо, и, подойдя в упор к Пожидаеву, глядя ему в глаза, как-то вкрадчиво задал вопрос:

— Ты что, Сереженька, ох…л?

1

Дизель

–

дисциплинарный батальон.

94

В это время начкар уже поднялся и, метая глазами молнии, возник сзади зампотыла. В каморке был полный разгром: всюду валялся хлеб, различная посуда, банки тушенки, сгущенки, рыбные консервы и прочий хлам. Все это накрывал сверху сизый дым с густым, терпким запахом гашиша.

— А ты, товарищ солдат, тоже ох…л? — задал все тот же во-прос подполковник Гере, повернувшись к нему.

Хотя Героин и сам уже понимал, что грубанул и чисто меха-нически, не желая того, заехал в глаз Парачиди. Потом взгляд Фурсы остановился на валяющейся везде тушенке, сгущенке

и прочих продуктах питания. Он, прищурившись, окинул взглядом каморку, посмотрел на потолок, далее с неожиданной прытью полез по стеллажам наверх, снова напугав муху. Она еще глубже забилась в щель, думая: «С первыми лучами солнца духу моего здесь не будет».

Зампотыл как будто бы знал о заначке, и уже через минуту капитан принимал у него термос с только что поставленной брагой, два ящика говяжьего жира, пятнадцать пачек сахара, несколько банок сгущенки и те два ящика сухого молока, кото-рое теперь уж точно не попадет на стол к бедному дехканину.

Смотря на свою «добычу», Фурса скомандовал:

— Веди этих двоих в штаб, я сейчас подойду.

Когда Гера с Игорем исчезли вместе с начкаром, подпол-ковник еще какое-то время молчал и только гладил свои усы, потом задумчиво произнес:

— М-да, ну ты и сучонок, — и тут же ударил Серегу в челюсть. Подполковник был худощавого телосложения, да и в возрас-те, но все же очень крепок, а возможно, он чем-то занимался, но факт в том, что он выключил Пожидаева с одного удара. Когда тот очнулся, то обнаружил себя под стеллажом. В под-собке, кроме него, лежащей двери на полу и комнатной мухи,

никого уже не было… Наутро, сготовив и раздав завтрак, Сергей, хватанув остатки

чарса, принялся чинить дверь. В подсобку вошел подполковник. Пожидаев встал, вытянувшись по стойке «смирно».

— Пойдем со мной, — сказал он и направился к центральной двери, которая выходила прямо на плац.

Когда Сергей вышел, то увидел, что весь полк построен.

95

— За мной, солдат! — громко и четко скомандовал зампотыл

и направился на середину плаца.

Остановившись в центре, Фурса, зачем-то сбросив панаму

с головы Сергея на землю, прокричал:

— Товарищи солдаты! Я хорошо знаю, как тяжела и опасна ваша служба! Как в жаре и холоде в карауле, в окопе, в рейде и бою вы доблестно переносите все тяготы советского солда-та! Но вот этот упырь ничего этого не знает! Он каждый день сладко жрет и мягко спит! Причем у него хватает наглости и бесстыдства своей грязной лапой лезть в ваш котелок и забирать оттуда самое лучшее, что Родина вам дала!