В тени больших вишневых деревьев

Их разделяло метров шесть. Бикмаев вскочил и практически побежал на Сергея. Тот, в свою очередь, — на него, а когда рас-стояние между ними сократилось до вытянутой руки, то они тут же принялись лупить друг друга по чем попало. Момен-тально, как по команде, все без исключения узбеки ринулись на Пожидаева, но Бухрон прокричал:

— Turish! Men o'Zim!1

Как единодушно они бросились на Сергея, так и разом все остановились. Было такое впечатление, что окрик хозяина

1

Turish! Men o'Zim!

–

Стоять!

Я сам!

101

пригвоздил их всех на месте. Очевидно, это был вопрос чести для Бикмаева — поставить в стойло оборзевшую поварешку, а может, он сам себе что-то хотел доказать. Кто знает, почему он остановил своих земляков.

Силы были примерно равны, и минут через десять бойцы прекратили махать руками и ногами, оба согнулись буквой «г»

и оперлись руками о колени, жадно глотая горячий воздух, смо-трели в упор друг на друга перекошенными от злости и побоев физиономиями. Обтекая только что вздыбившиеся шишки, по их лицам ручьями бежал пот и, смешиваясь с кровью разбитых губ и бровей, падал на зеленый деревянный пол. Поняв, что он не может одолеть Пожидаева и уже не в силах провести второй раунд, но чтобы не упасть в грязь лицом, Бикмаев, продолжая интенсивно хватать ртом раскаленный воздух, который окон-чательно высушил ему горло, прошипел:

— На ужинь… пайка… мне… Поняль…

— Не понял… Понял?.. — тоже задыхаясь, ответил Сергей.

— Ладно… увидим, — ответил Бухрон и побрел к своей кро-вати, а Пожидаев — к своей.

Эту сцену, которая была далеко не нова, наблюдали не только узбеки, но и славяне вместе с другими представителями на-родов Северного Кавказа. Никакую реакцию они не выказали, кроме неподдельного интереса: кто же одержит верх? Но, разо-чаровавшись ничьей, вяло разбрелись по своим делам, лишь изредка переговариваясь друг с другом. Азиаты, наоборот, как мухи слетаются на дерьмо, облепили кровать Бикмаева и оживленно начали гырчать о чем-то, изредка кивая в сторону кровати, на которой лежал Пожидаев.

«Первый раунд, — про себя отметил Сергей, прикладывая прохладную фляжку к шишке над бровью. — Сколько их еще будет, интересно?» — ложась на шконарь, подумал он, но то, что они будут, он опять нисколько не сомневался.

***

Вечером перед ужином пришли водилы БТРов. Их было чет-веро. Среди них был Алик Адуашвили, который впоследствии станет другом Сергею, два хохла и узбек Шерзод Махкамов по кличке Шерхан. Хотя он мало напоминал того тигра Шерхана

102

из знаменитого мультфильма, но зато был вылитый Кинг-Конг, только в уменьшенном варианте и абсолютно без волосяного покрова.

Почти все узбеки — смуглые, за редким исключением бывают со светлой кожей, но Шерзод был буквально черный. Даже не все афроамериканцы бывают так черны. При этом он был почти квадратный: при росте примерно метр восемьдесят, казалось, он в плечах был не меньше полутора метров. С этих плеч сви-сали длинные руки почти до колен с кулаками-кувалдами, а между ними на короткой шее громоздилась несуразно огромная голова. Она была вообще шедевр в своем роде. Смотря на нее, складывалось такое впечатление, что пьяный скульптор взял дорожную кирку и вырубил из черной скалы нечто, похожее на человеческое лицо, а утром, проснувшись и взглянув на свое творение, поняв, что ничего теперь не исправить, плюнул и ушел. Особенно у него хорошо получилась нижняя челюсть: она была шире самой головы, абсолютно квадратная и очень сильно выпирала вперед. В общем, им смело можно было пу-гать детей и даже подростков чуть ли не до шестнадцати лет без всякого грима.

Когда Шерхан вошел, то Бурхон что-то гыркнул ему не-громко. Наверное, он сказал какое-то волшебное слово, потому как сразу после этого весь грозный и ужасный вид Шерзода куда-то испарился. Горилла тут же преобразилась в мягкого

и пушистого зайчика, который, держа передние лапки согну-тыми возле грудки, легкими и мягкими прыжками припрыгал к Бикматову. Тот еще прогырчал ему что-то, периодически стреляя глазами в сторону Пожидаева, после чего Махкамов лег на свою кровать, а минут через пятнадцать, даже не смотря в сторону Сергея, громко прорычал. Именно прорычал, потому как те звуки, которые вылетали из его глотки, кроме как рыком, иначе не назовешь.

— Поварь!.. Мне тожь!.. В ужинь!.. Пайка!

Было видно, что Махкамов совсем плохо говорит по-русски

и выискивает в своей огромной голове подходящие слова, которым, по большому счету-то, и зацепиться было не за что в связи с полным вакуумом в этом черепном пространстве. Порою все же бывает очень странно и удивительно видеть,

103

как Бог некоторых людей уподобляет каким-либо животным

и даже голос делает у них похожим на звериный, как правило, наделяя их огромной физической силой, прямо пропорциональ-но снижает их IQ.