В тени больших вишневых деревьев

— Ты что не сказал, что ты из Краснодара? — услышал Сергей чей-то голос, и чьи-то руки начали отрывать его от пола.

— А у меня никто и не спрашивал, — ответил он, и в этот миг его сознание улетело куда-то в небытие…

Пролежав в санчасти неделю с ушибом позвоночника, сотрясением мозга и сломанным во второй раз носом, быв-ший повар, а ныне огнеметчик Сергей Пожидаев вернулся в 3-й ПТВ. Причиной его травм послужило падение с верхнего яруса пальмы. По крайней мере так было записано в его ме-дицинской карточке. Но возвращение Сергея уже разительно отличалось от первого его появления во взводе. Теперь у него были новые товарищи, которые даже дважды проведывали Пожидаева в санчасти.

Любопытным солдатом, интересующимся, из каких мест необъятного Советского Союза родом Сергей, оказался заме-ститель командира взвода, сержант Иса Хубиев, карачаевец из Черкесска. Кроме него, в круг его новых товарищей входили: Алик Адуашвили из Ставрополя, осетины Руслан Кочиев и Цола Тигиев, один — из Пятигорска, другой — из Владикавказа,

а также чеченец Коловка Галаев, в простонародье Кол. Конечно же, все они знали, что Сергей из Краснодара,

просто хотели посмотреть, как будет вести себя бывший по-вар, и, решив, что типа «достоин», приняли в «Клуб жителей

106

Северного Кавказа». Именно они остановили узбеков, когда Пожидаев стойкой сломал руку Махкамову, иначе для него все могло закончиться намного печальнее. Хотя и это нельзя назвать, что он отделался «легким испугом»: по возвращении из армии Пожидаев был вынужден сделать операцию на носе, т. к. тот совершенно отказывался дышать, а потом в тридцать лет дала о себе знать и травма позвоночника, которая мучает его и по сей день…

С тех пор огнеметчик 3-го ПТВ Сергей Пожидаев получил кличку Кавказ и стал держаться своих новых знакомых, а один из них станет ему другом. Братья-славяне, которые и пальцем не пошевелили во время того инцидента, останутся за кругом его интересов. И не то чтобы Серый не мог их простить, просто…

107

Глава IX

«Наверное, боги, сошли с ума», — эта мысль преследовала Пожидаева последние три дня. Она возникла независимо от известного фильма с одноименным названием, снятого режис-сёром из ЮАР в 1980 году. В то время Сергей мало что знал

о зарубежном капиталистическом кинематографе и, следова-тельно, не подозревал о существовании этой картины, и уж тем более, что побудило режиссера так назвать свой фильм. Но Сергей прекрасно знал, почему эта мысль преследовала его. Он буквально чувствовал ее всем телом, всей своей кожей, каждой клеточкой своего организма….

Дело в том, что в 1987 году в августе в провинции Гельменд между городами Кандагар и Лашкаргах в долине реки Аргандаб установилась аномальная жара. 40, 45 и даже 50 градусов — это были обычные показатели шкалы Цельсия во время летнего периода на юге Афганистана, но 55–60 — это уже был явный перебор. В этом варианте даже зеленка1 не спасала. Казалось, афганское солнце прожигало, как лазером, сквозь листву де-ревьев, масксети, брезент и хэбэ, а находиться днем в броне2 вообще было опасно для жизни в прямом смысле этого слова.

К

примеру, брошенный по каким-то причинам БТР на солн-це, а не в тени деревьев представлял потенциальную опасность для невнимательного или ошарашенного жарой бойца, кото-рый бы вдруг решил, что ему нужно что-то срочно достать из машины. Если он хватался голой рукой за ее металлический поручень, то мгновенно с криком отпускал его, т. к. получал банальный ожог. Внутри такого БТРа находиться физически было невозможно. Да и те, что стояли в тени деревьев и под стенами полуразрушенных дувалов

3

в плане нахождения в них личного состава тоже были бесперспективны. Поэтому бойцы 3-го ПТВ находились в заброшенном кишлаке в полу-разрушенных глинобитных домах недалеко от штаба полка и палатки медвзвода.

1

Зеленка

–

местность,

где растут деревья,

различные сельхозкультуры.

Обычно возле реки.

2 В броне — внутри танка, БМП, БТР и т. д. 3 Дувал — глинобитный забор.

108

Вот уже третий день подряд словно невидимый огромный солнечный кулак глушил, как динамит глушит рыбу, шестиде-сятиградусной температурой весь личный состав. Единствен-ным спасением от жары была река с прохладной водой при-мерно в пятистах метрах от расположения штаба. При первой же возможности личный состав короткими типа перебежками

с

двухминутными передышками в тени деревьев «мчался» на речку. «Типа перебежки» слабо походили на настоящие «перебежки» и по большому счету напоминали спринтерский забег черепах, присыпанных серо-желтой пылью

1

, поэтому и слово «мчались» тоже весьма условное в этом смысле. Бойцы теряли драгоценные минуты на передышки, но, оглушённые и обожжённые невероятной жарой, по-другому передвигаться просто не могли физически, и поэтому основное время уходило на дорогу, минимизируя их пребывание в живительной влаге. Хотя был еще один казус во всем этом исходе на реку: когда выходишь из воды, то никак не можешь понять, то ли ты еще не обсох, то ли уже покрылся потом…