В тени человека

Утром я хотела тотчас же отправиться на поиски шимпанзе, но оказалось, что прежде всего нужно было встретиться с африканцами. Дэвид Энсти объяснил, что мой приезд очень обеспокоил их: они не могли поверить, что молодая девушка приехала из Англии лишь для того, чтобы взглянуть на обезьян. Прошел слух, что администрация специально подослала меня шпионить за местными жителями. Вот почему Дэвид и решил устроить мою встречу с ними. Африканцы настаивали, чтобы в странствиях по лесу меня обязательно сопровождал сын старейшины крупной рыболовецкой деревни, расположенной к северу от заповедника. Ему вменялось в обязанность следить за тем, чтобы я правильно регистрировала количество встретившихся мне обезьян. Африканцы боялись, что я буду сознательно преувеличивать число шимпанзе, записывая, скажем, десять или двадцать вместо одной увиденной обезьяны. Позже я узнала, что местные жители все еще надеялись отвоевать территорию заповедника и получить еще восемь тысяч гектаров земли в собственное пользование. Естественно, они боялись, что завышенные цифры помешают им осуществить свой проект.

Кроме того, Дэвид считал, что для поддержания престижа необходимо, чтобы меня сопровождал носильщик. Все это очень огорчило меня, так как я прекрасно понимала, что каждый лишний человек будет помехой при установлении контакта с пугливыми обезьянами. Поэтому спать я легла в тот вечер в весьма подавленном настроении.

Однако утром при ярком солнце мои опасения полностью рассеялись. Я договорилась встретиться с сыном вождя в долине, возле северной границы заповедника, так как егерь Адольф сообщил, что накануне видел там шимпанзе. У Дэвида тоже были кое-какие дела в деревне Мвамгонго, поэтому он подвез меня, Адольфа и «носильщика» Рашида на катере к условленному месту.

Кроме сына вождя, нас ждали еще пять или шесть африканцев. Я снова пришла в ужас — а что если все они захотят отправиться со мной? Но и на этот раз волнения оказались явно преждевременными. В ответ на вопрос молодого человека о моих намерениях я неопределенно махнула рукой в сторону крутого лесистого склона. Сын вождя был явно озадачен и стал тихо беседовать со своими спутниками на киха, языке племени ха[19]. Через несколько минут он подошел ко мне и извинился, что не сможет сопровождать меня, сославшись на свое нездоровье. Очевидно, он предполагал, что я буду разъезжать на лодке вдоль озера и подсчитывать тех обезьян, которых увижу в бинокль. Мысль о крутых склонах пришлась ему явно не по душе, по крайней мере с тех пор я больше никогда не встречалась с ним.

Мы уже собрались уходить, но тут подбежали два рыбака и предложили нам последовать за ними. Они привели нас к дереву, растущему возле одной из хижин. Кора на этом дереве была разодрана в десятках мест. По словам туземцев, прошлой ночью одинокий буйвол гнался за рыбаком, и когда тот, спасаясь от преследования, залез на дерево, буйвол в бешенстве кидался на дерево, словно стремясь пронзить ствол рогами. Я так и не поняла, хотели ли рыбаки просто сообщить егерю о случившемся или они старались запугать меня, но вид израненного дерева действительно произвел впечатление и довольно долго преследовал меня во время странствий по джунглям.

Наконец мы тронулись в путь и скоро вошли в настоящие лесные дебри. Я впервые оказалась в африканских джунглях, о которых столько мечтала. В лесу царил полумрак: густые кроны деревьев на высоте тридцати метров над землей сливались в сплошной полог и почти не пропускали солнечного света. Идти было сравнительно легко — мелкие деревья и кустарники не росли здесь из-за недостатка солнца. Стволы исполинских деревьев были обвиты лианами; то здесь, то там виднелись красные и белые цветки, особенно заметные на фоне темной зелени. Мы шли вдоль быстро бегущего мелкого ручья, иногда переходя его вброд, если на другой стороне тропа была лучше. Несколько раз прямо над головой пролетел зимородок и какая-то еще, не известная мне птица, где-то наверху на фоне голубого неба промелькнули ярко-красные хвосты мартышек[20].

Минут через двадцать Адольф свернул в сторону и повел нас по направлению к горному склону. Деревья здесь были не очень высокие, подлесок гораздо гуще, а стелющиеся лианы так цепко обвивали кустарник, что создавали непроходимую изгородь, под

которой нам то и дело приходилось проползать. Наконец Адольф остановился возле гигантского дерева, сплошь усыпанного мелкими оранжевыми и красными плодами. Это была мсулула, на которой, по-видимому, вчера кормились шимпанзе, так как земля под деревом была усеяна сломанными веточками и наполовину съеденными плодами. Мне совсем не хотелось оставлять следы под деревом, чтобы не встревожить шимпанзе, и я быстро шепнула моим проводникам, что нам надо отойти подальше, лучше всего на противоположный склон.