В тени и безмолвии (ЛП)

Давясь пластиком, чувствуя, как желудок сводит от кислотного ожога, Эрик думал, чем может оказаться этот Дом Ксавьера. Частный дом ужасов, возможно, где мутанты выставлены напоказ, где их истязают или даже убивают ради забав богатых и имеющих власть. А может, это ещё одна исследовательская лаборатория, действующая без ведома властей. В лучшем случае это может быть некоторое подобие зверинца.

Погружаясь в липко-сладкий сон, Эрик понял, что уже переживал подобное однажды. Он не знает, что будет, не может толком даже представить, изнеможённый насильной покорностью. Всё, что он знал, это то, что он уже в аду, и то, что предстоит, может быть даже хуже.

Тёмное стало ещё темнее, и он не знал ничего.

А затем он проснулся.

Первым делом Эрик обратился к чувству, которому доверял больше всего — своей связи с металлом. Она была совсем слаба, но должна была восстановиться, когда он снова наберёт силу. Он аккуратно проследил контуры и попытался использовать их как ориентиры. Там, с двумя одинаковыми металлическими пластинами на прямой вертикальной палке, а также небольшое количество металла между ними, побольше, чуть-чуть в стороне — дверные петли и ручка. Путь наружу был прямо из его кровати, дверь находилась на расстоянии около пяти футов. Конечно, в двери был замок, который он пока не мог открыть. Ему просто нужно время.

Другие чувства начали подтягиваться. Постепенно Эрик осознал, что лежит на чём-то мягком. Если точнее… на старомодном перинном матрасе. Он помнил этот запах из детства — затхлый, но в какой-то степени успокаивающий. Он находился в паре футов от пола, так что это определённо была кровать. Он почти забыл, каково это. Кровать тоже была старомодная, но металла в ней не было. Должно быть, дерево. Будто бы кто-то хотел держать его подальше от металла, но заботился о его комфорте.

Но скорее всего, это всё же было древнее нелегальное здание, и его будут содержать как сумасшедшего в условиях девятнадцатого века.

Но цепей не было. Наручников тоже. Запястья всё ещё болели. Кто-то даже одел его: ощущение мягкого хлопка на коже было совершенно чужим. Футболка и что-то вроде трусов — не так уж много, но он был благодарен и за эту малую часть достоинства, что ему восстановили.

Несмотря на то, что голова всё ещё плыла от лекарств, Эрик попытался сесть. Комната резко перевернулась, но он не отключился, и его даже не стошнило. Яркость чёрного изменилась, а лицом он уловил тепло.

Окно — понял Эрик. Они дали слепому вид из окна.

Это была настолько жестокая шутка, что Эрик бы даже посмеялся, если бы слух не начал возвращаться к нему (а точнее, больше не был заглушён шумящей в ушах кровью), и он не услышал чужого дыхания. Кто-то ещё был в комнате.

Когда он замер, мягкий мужской голос в его голове прошептал:

— Не бойся.

Эрик спрыгнул с кровати. Тканый ковёр под ногами казался не менее чужеродным, чем одежда. Каждый мускул напрягся. Будучи слабым и больным, он не мог решить, наброситься на незваного гостя или же держаться от него как можно дальше.

Но какой смысл бежать от телепата? Телепата, такого же, как чёртова Эмма Фрост, от них нет защиты.

— Пожалуйста, не надо так расстраиваться. Я не вторгаюсь в твой разум.

— Ты делаешь это, — голосовые связки едва позволили прохрипеть, — делаешь это сейчас.

— Мы просто разговариваем, — у него был британский акцент. Почему голоса внутри головы всегда звучат точно так же, как вслух? Эрик никогда не понимал это и всегда ненавидел это явление.

— Всё в порядке. Ты в безопасности здесь, Эрик.

Возможно, это ложь о том, что он «в безопасности» в своей новой тюрьме. Возможно, это британский акцент. Возможно, засранец, который зарылся так глубоко в его сознание, чтобы узнать его имя. Что бы то ни было, это вывело мутанта из себя.

— Выметайся из моей головы! — закричал он и почувствовал кровь в горящем горле. Он бросился на звук чужого дыхания. Несмотря на действие наркотиков, и ушибы, и месяцы бездеятельности, он был достаточно силён, чтобы завалить чужака. На момент они сцепились. Эрик схватился за что-то, напоминающее живот, а его локоть врезался в нечто, похожее на подбородок. Дыхание телепата стало высоким и быстрым, и Эрик услышал голоса других тюремщиков.

— Хэнк! Армандо! Сюда! — женский голос, нет, девчачий. — Он схватил Чарльза!

— Бегу! — молодой человек. — Не глупи, профессор, мы сделаем что-нибудь. Держись!

Затем кулак врезался Эрику в живот, недостаточно сильно, чтобы быть ударом, но в его состоянии этого было достаточно. Он упал, давясь собственным дыханием, и услышал, как тюремщики борются с дверным замком.

— Прости, — сказал голос, и внезапно Эрик подумал, что было бы отличной идеей прилечь поспать на очень долгое время. Что он и сделал.

========== Часть 2 ==========

— Эй. Ты меня слышишь? Чарльз говорит, что не стоит снова пугать тебя.