В тени истории. 33 способа остаться в веках, не привлекая лишнего внимания

Пугачёвский бунт – одна из самых страшных страниц российской истории. Сражения, убийства и грабежи не прекращались более двух лет. Однако и в этой кровавой заварухе находилось место плутовству. Жажда наживы заставляла мошенников переступать через страх перед вожаками противоборствующих сторон.

10 января 1775 года на московской Болотной площади казнили Емельяна Пугачёва и его ближайших сподвижников. После того как несколько голов слетели с плеч, а несколько тел закачались в петлях, огласили приговоры второстепенным участникам восстания. Среди них странно звучало описание вины какого-то купчишки: «Ржевский же купец Долгополов разными лжесоставленными вымыслами приводил простых и легкомысленных людей в вящее ослепление… Долгополова велено высечь кнутом, поставив знаки, и, вырвав ноздри, сослать на каторгу и содержать в оковах». Кто же эти «простые и легкомысленные люди», за обман которых столь жестоко отомстило государство?

21 июня 1774 года Канзафар Усаев, носивший в пугачёвском войске титул бригадира, привёл в ставку царя-батюшки Петра Федоровича пожилого мужичка. Гость отрекомендовался московским купцом Иваном Ивановым и сообщил, что послан от цесаревича Павла Петровича к его царственному батюшке с секретным поручением и подарками. Пугачёв соблаговолил принять посланца с родственной весточкой. Подарки от наследника престола не занимали много места: шляпа с позументом, мягкие казацкие сапоги и лайковые перчатки. В отдельную бумажку были завернуты гостинцы свёкру от великой княгини Натальи Алексеевны – несколько самоцветных камешков, которые, судя по царапинам на гранях, были выковыряны из запонок.

Стоимость всей этой рухляди не имела для Пугачёва никакого значения. Самым важным для него было признание царственности его персоны «посланцем цесаревича Павла» и пропагандистское значение этого. Иванов соглашался подтвердить перед всем честным народом, что узнал в Пугачёве императора Петра III, но сперва просил утрясти старые денежные вопросы: ещё с 1762 года государь Петр III задолжал поставщикам своего двора некоторые суммы. При более детальных расспросах выяснилось, что претензии к претенденту на престол имеет Ржевский купец Астафий Долгополов, когда-то поставивший в его конюшни овса и сена на 700 рублей. За прошедшие 12 лет набежали проценты. Долг составил уже три тысячи.

Пугачёв прекрасно понимал, что перед ним жулик. Его гость ничуть не хуже знал, что имеет дело с самозванцем. Но то, что публичная легитимизация бунтовщика стоит дороже, чем три тысячи награбленных рублей, прекрасно понимали оба. Пугачёв согласился заплатить, а купец, выйдя на площадь, устроил шоу с узнаванием «государя» и передачей ему послания от цесаревича. Собравшийся народ понёс по окрестным сёлам весть, что Павел Петрович ненавидит свою матушку и готов по первому зову своего объявившегося отца повести войска ему на помощь. Пугачёв остался очень доволен этим спектаклем.

Получил ли Иванов (который на самом деле, естественно, был тем самым Астафием Долгополовым) крупную сумму от самозванца, не ясно. Пугачёв, давая показания на следствии, говорил, что расплатился с Долгополовым сполна. Сам Астафий, а вслед за ним и советские историки, утверждали, что Емельян Иванович не поддался на разводку и дал жулику лишь 50 рублей на дорогу. Как бы то ни было, Долгополовская афёра на этом не закончилась.

В 5 часов утра 18 июля какой-то простолюдин постучался в двери петербургского дворца князя Григория Орлова. Принятый хозяином, гость назвался яицким казаком Астафием Трифоновым и сообщил князю, что он представитель большой группы казаков, готовых схватить Пугачёва и выдать его властям. В доказательство он извлёк из-под подкладки кафтана письмо к императрице Екатерине с 324 подписями. Просители были готовы обменять самозванца на высочайшее помилование за участие в бунте и сто рублей каждому из них.

Орлов понял, что у него появился реальный шанс вернуть расположение императрицы: в последние годы любимца Екатерины времён переворота отодвинули от её трона и постели новые фавориты. Вместе с Трифоновым князь отправился в Царское Село. На высочайшей аудиенции простота яицкого казака произвела благодатное впечатление на царицу. Она согласилась простить и наградить тех бунтовщиков, кто отдаст в руки правосудия Пугачёва. Астафий, скромно потупившись, сообщил Екатерине, что сообщников у него больше, чем подписантов письма, – 360, за что был тут же пожалован двумя тысячами рублей.

Специально для поимки Пугачёва была создана Секретная комиссия, состоявшая всего из трёх человек. К Трифонову были прикомандированы капитан лейб-гвардии Преображенского полка Галахов и лечившийся после контузии на турецком фронте майор Рунич. Именно из записок Павла Степановича Рунича, опубликованных только в 1870 году, стали известны подробности этой занимательной истории.