В тени истории. 33 способа остаться в веках, не привлекая лишнего внимания

В 1783 году после признания независимости Штатов Англией каперство было официально запрещено. И Пол Джонс остался не у дел. Он готовился к заслуженному отдыху в Париже, но его вновь потребовало к себе море, на этот раз – Чёрное. Россия воевала с Турцией, и черноморскому флоту крайне недоставало квалифицированных офицеров. Императрица Екатерина II вспомнила об американском корсаре, о подвигах которого была наслышана. В Петербурге сыну шотландского садовника наконец-то пожаловали чин контр-адмирала и отправили на юг. В Причерноморье американец восхитил русских моряков своей лихостью. Ночью на казацкой чайке он подплыл к турецкому флагману и мелом написал на его борту: «Сжечь. Джон Пол Джонс». Резолюция была выполнена. Несмотря на многократное превосходство, турецкий флот был уничтожен. Американца записали в почётные запорожские казаки, заставили выпить горилки с сабельного клинка и подарили красные шаровары, в которых он щеголял на капитанском мостике. Во время штурма Очакова флот Джонса поддерживал с моря сухопутную атаку Суворова. И американец заслужил похвалу русского полководца.

Новый контр-адмирал был совершенно неопытен в интригах. Его успехи помешали карьере начальника дунайской гребной флотилии принца Карла-Генриха Нассау-Зингена, который стал нашёптывать недоброе на ухо светлейшему князю Потёмкину. Черноморского триумфатора отозвали в Петербург, якобы для командования Балтийским флотом. Императрица лично вручила ему орден Святой Анны, но на флот не отправила. Скучавшего без дела адмирала «Павла Джонеса» закрутила светская жизнь, в вихрях которой за каждым его шагом зорко следили недобрые глаза. Как гром среди ясного неба в апреле 1789-го грянуло обвинение адмирала в изнасиловании 12-летней девочки. Американца арестовали, и весь свет как по приказу отвернулся от него. Последним другом Джонса в Петербурге остался французский посол де Сегюр, который провёл собственное расследование. Оказалось, что свидетели «преступления» подкуплены, а «жертва» – профессиональная проститутка, вступавшая в отношения с моряком по взаимному согласию и на товарно-денежной основе. Весь этот заговор был организован и проплачен принцем Нассау-Зингеном. Опороченного контр-адмирала отпустили, но из России он сразу уехал.

Революционный Париж с восторгом приветствовал «борца за американскую свободу». Отставной адмирал уселся за мемуары. Несмотря на скромный возраст (всего 43 года), ему было о чём писать. В США вспомнили о Джонсе только в июне 1792 года, неожиданно предложив ему пост консула в Алжире. Но к новому месту службы бывший корсар даже не успел отправиться. 18 июля служанка нашла его мёртвым – он лежал на постели в мундире русского контр-адмирала. Учредительное собрание Франции встретило известие о его смерти минутой молчания.

Могила Джона Пола Джонса затерялась. Её смогли обнаружить только в 1905 году. В ходе эксгумации обнаружилось, что тело адмирала прекрасно сохранилось – погребальный саван был насквозь пропитан коньячным спиртом. Умершего более ста лет назад моряка снова позвало море – Соединённые Штаты захотели похоронить своего героя на своей территории. Церемония передачи останков была торжественной. В траурном кортеже, возглавляемом самим премьер-министром, шли дипломаты всех стран, кроме Великобритании. Через Атлантический океан русский контр-адмирал плыл в сопровождении эскадры ВМФ США. С воинскими почестями он был похоронен у военно-морской академии в Аннаполисе. Сегодня у его могилы принимают присягу будущие американские адмиралы.

Знаменитая княжна Тараканова, о которой ничего не известно

Она не была дочерью императрицы, сестрой Пугачёва, воспитанницей шаха персидского и даже не утонула в Петропавловской крепости

О галантном и авантюрном XVIII веке написаны сотни приключенческих романов. Неудивительно – эта эпоха способна ещё долго подкидывать головокружительные сюжеты. Девушка без роду-племени, скрывавшая своё настоящее имя, поставила на уши несколько европейских дворов и чуть не взбаламутила всю мировую политику – такую интригу трудно придумать даже самому остроумному романисту.