В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю

Тем не менее в признании Константинополя, что некоторые участки могут считаться священной землей, содержался слабый намек на поражение. «Новый Рим», как предполагало название, строился исходя из тезиса: все святое является легко транспортабельным. Всемогущий Бог, сотворивший небо и землю, не должен быть навсегда привязан к одному месту. Это язычники могут считать, что рощам, источникам или скалам дано быть священными, и устраивать туда паломничества, а христиане не настолько глупы. Сверхъестественное связано не с местами, а с мощами, и их в Константинополе было в избытке. Руки у императора длинные и цепкие – в этом стражи Симеона убедились на собственном опыте. Головы пророков, тела апостолов, конечности мучеников – все это имелось в столице. На самом деле набор мощей в Константинополе был так велик, что дал ему именно то, чего всегда желали правители: аутентичную ауру святого города. Но все же существовали какие-то вещи, которые нельзя было перевезти, и это доказывали толпы народа, упрямо продолжавшие собираться у столба Симеона-старшего. Тот же самый паломник, который пришел в Константинополь, чтобы помолиться у мощей святого, все равно хотел прикоснуться к камню, на который когда-то ступали кровоточащие ноги столпника. Пусть всем было известно, что от сирийских аскетов дурно пахло, однако христиане верили, что воздух, которым когда-то дышал Симеон, напоен ароматами рая.

На падшей земле существовали места, которым не нужны были столпники, чтобы освятить их, места, в которых побывали не святые, а сам Господь. В человеческую плоть, где бы она ни находилась, на вершине скалы или в пустынных обителях, рано или поздно вливается Святой Дух. А когда-то, на заре времен, люди могли лично разговаривать со Всевышним. Главное доказательство тому – Авраам – человек, которому было дано обещание, что он станет отцом многих народов. Его жене Саре, в то время уже старой и бесплодной, Бог даровал сына, и этот сын – Исаак – в свою очередь стал отцом сына – Иакова. Как-то ночью Иаков встретил таинственного незнакомца, который «боролся с ним до появления зари». На рассвете незнакомец сказал: «Отпусти Меня, ибо взошла заря». Иаков сказал: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня». Незнакомец спросил его имя, после чего сообщил: «Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь». И Иаков, которого теперь звали Израиль, неожиданно осознал, что «видел Бога лицем к лицу»¹². Определенно, кем бы на самом деле ни был незнакомец, его благословение имело большое значение. Двенадцать сыновей было у Иакова – сынов Израилевых. Они отправились из Ханаана в Египет, где собрались в племена и оказались удивительно плодовитыми: «Сыны Израилевы расплодились и размножились, возросли и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля та»¹³. Они так активно плодились, что в конце концов фараон, царь египетский, забеспокоился, велел их поработить и «делал жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами»¹⁴. Бог, однако, не забыл о своем обещании, данном Аврааму. В качестве инструмента для спасения избранного Им народа Он выбрал человека по имени Моисей, потомка Израиля, который был воспитан как египтянин дочерью фараона. Однажды, увидев, как бьют одного из его соотечественников, Моисей убил надсмотрщика и бежал в пустыню. Там он увидел горящий куст: «И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста»¹⁵. Голос Господа из огня велел Моисею вернуться в Египет и потребовать, чтобы фараон отпустил детей Израилевых: «И сказал Господь: Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед»¹⁶.