В тени молнии

– Я буду дураком, если послушаю их, – фыркнул Демир. – Иностранный легион отдохнул пару дней после поражения в Медных холмах, но у нас мало кургласа, а боевой дух хотя и не на нуле, но все же очень низок. У противника больше гласдансеров, его люди лучше обучены, к тому же они отступили к побережью, чтобы разместиться в пригородах Грента и пополнить запасы. Атаковать их сейчас глупо.

Оссанцам не хватало многого – не только кургласа. Демир с трудом нашел форджглас для солдат и витглас для офицеров. Милкгласа с его обезболивающим действием тоже становилось все меньше. Демир не сказал об этом Тадеасу, боясь серьезного разговора. Он не был готов объяснять кому бы то ни было, что творится с зольным песком.

– Так вот почему ты не отзываешься на требования отца Ворсьена предоставить Совету последние сведения?

С этими словами Тэд указал на аккуратную стопку сообщений, помеченных эмблемой Ворсьена.

– Я не отзываюсь потому, что намерен сообщить их лично ему, – ответил Демир, подходя к столу. Опустив дядины ноги на пол, он взял стопку и сунул ее в карман форменной куртки. – Я приказал усилить разведывательную работу, обезопасить линии связи с Харбортауном и ускорить починку каждого из наших фортов-звезд.

– Ты едешь в Оссу? – нахмурившись, спросил Тадеас. – Разумно ли это?

– Я буду отсутствовать не больше двенадцати часов, – пообещал Демир. – Если Керите или грентцы сдвинутся хотя бы на шаг со своих позиций, я примчусь назад со скоростью молнии. – Он наклонил голову к дяде, который нахмурился еще сильнее. – Ты же не думаешь, что я должен докладывать собранию раньше, чем одержу хотя бы одну победу?

– Это укрепило бы твое преимущество. Идея с наводнением была гениальной, а кирасиры дали Керите настоящий бой, но ни то ни другое не принесет особой славы. А Осса любит славу.

– Насколько я помню, ты сам не очень-то печешься о ней.

– Я – нет. Но моя обязанность – сохранять боеспособность всего одного батальона военных инженеров. А тебе приходится думать о военных, политике и общественном мнении одновременно, – ухмыльнулся Тадеас. – Не зря же я отдал тебе свое место в Ассамблее много лет назад.

Демир оглядел депеши, шпионские донесения и карты. Тысячи мелких сомнений копошились у него в мозгу, точно черви, и все они имели отношение к его провалу девятилетней давности. Он не хотел возвращаться в Оссу. Не хотел представать перед Ассамблеей, видеть Тессу и отвечать за безопасность империи.

Ему хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко.

Но несмотря ни на что, проблески прежнего «я» давали себя знать. Он видел путь к победе. Этот путь был узким, как лезвие ножа, многое зависело от обстоятельств, над которыми он не имел власти, но все-таки это был путь. Он сможет победить Керите, и в учебниках истории будут звать его героем. Вот только цена окажется высокой.

Очень высокой.

– Я не хочу никакой битвы, – тихо сказал он Тадеасу. – Я поеду в Оссу и постараюсь убедить отца Ворсьена направить предложение о мире прежде, чем Грент восстановит свои силы.

Демира уже ждали в Ассамблее: отец Ворсьен и другие члены Внутреннего собрания получили известие о скором прибытии молодого Граппо. Однако он отправлялся в Оссу не только для того, чтобы похвастаться победой. Как верно заметил майор Тадеас, Демир, будучи генералом и патриархом гильдии, был вынужден заниматься военными делами, вершить политику и прислушиваться к общественному мнению. И он не мог позволить кому-либо вмешаться в его сложную игру.

– Я на минуту, – сказал он кучеру и взбежал по лестнице в «Гиацинт».

На пороге он замер, получая удовольствие от тишины вестибюля и оживления в ресторане – было как раз обеденное время, – потом зашел за стойку портье и поспешил в кабинет Бринена. Консьерж удивленно поднял на него глаза, когда дверь открылась и закрылась:

– Мастер Демир! Я не знал, что вы вернулись.

– Только чтобы отчитаться, – быстро ответил Демир. – И оставить инструкции. – Он достал из кармана бумаги и протянул их Бринену. – На днях я одержал крупную победу, но скрыл ее от Ассамблеи. Я хочу, чтобы вот это сообщение было опубликовано во всех газетах сегодня вечером, а это – завтра утром.

Бринен пробежал оба документа глазами и улыбнулся:

– Ага! Всегда на шаг впереди Ассамблеи. Прямо как ваша мать.

– Выковывать действительность – такой же навык, как и любой другой. Преимущество всегда у того, кто первым дает народу то, что он хочет. Ассамблея хочет иметь власть над информацией, а народ хочет испытывать теплое ощущение уверенности в том, что все будет хорошо.

– Конечно же, Ассамблея не будет пытаться замять победу?

– Мою? Не знаю. У меня есть как минимум два врага во Внутреннем собрании, вот почему нужно действовать быстро. Я… – Демир умолк, впервые посмотрев на Бринена внимательно; тот улыбался ему, но его брови были озабоченно сдвинуты, а все движения выдавали человека, который опасается плохих новостей. – Что случилось? – забеспокоился Демир. – Что-то с Тессой? Или с проектом?

Бринен передвинул с места на место стопки бумаг на своем столе, стараясь не встречаться взглядом с Демиром.