В тени молнии

Не слишком ли она спешит в последнее время – сначала с бухты-барахты заказала громоотвод, потом наняла Пари? Но тяжесть в груди не отпускала: зольный песок кончается, и чем меньше его остается, тем более непредсказуемым становится мир. Мысль об этом сводила ее с ума. А вдруг она погибнет во время эксперимента? Обычно стеклоделы работают медленно, пробуют, делают ошибки, исправляют их, снова пробуют. Но у нее нет на это времени, зато есть всего один самородок золита и сколько-то очищенного песка для омнигласа. И только одна попытка. Не рисковать, подумать еще немного? Но может ли она себе это позволить, вот вопрос.

Тесса подошла к краю крыши и остановилась, любуясь городом. Цепочки газовых фонарей разбегались на целые мили, освещая улицы и богатые дома. Где-то далеко лаяли собаки, а еще дальше раздавались пушечные залпы, очень слабые.

– Снова началось, – сказала она Пари.

– Что?

– Стрельба. Солдаты Грента и Оссы стреляют друг в друга.

Пари на мгновение склонила голову набок:

– Это не пушки. Это Кузня.

– Да? – Тесса прислушалась. – Точно, так и есть. Ха! Когда война только началась, я приняла артиллерию за Кузню, а теперь вышло наоборот. Забавно: я на слух различаю резонанс всех видов годгласа, но путаю артобстрел и грозу. – Тесса присела у дымовой трубы, расшнуровала ботинки, сбросила их и с наслаждением пошевелила пальцами ног, прогоняя усталость. – Мне нужно, – размышляла она вслух, – очень много энергии, чтобы превратить ее в магию. У меня есть устройство, которое направляет тепло обычной стекловаренной печи через канал феникса и восстанавливает отработанный годглас, но процесс пока несовершенен. На перезарядку одного куска стекла уходит три подводы дров.

Пари подошла к ней и села рядом.

– Да, дороговато даже для большой гильдии.

– Понимаешь, в чем моя проблема? В последнее время я только об этом и думаю, даже на заводе Айвори-Форест мои мысли крутились вокруг того, как улучшить процесс. Я уже добавила омнигласа, чтобы увеличить резонанс, сделала плотнее изоляцию, чтобы уменьшить потери тепла. И ухватилась вот за эту штуку, – она кивнула на громоотвод, – потому что она показалась мне лучшим решением. Это новое изобретение позволит перезаряжать целые кучи использованного годгласа. Мощности молнии на это точно хватит. И все-таки я сомневаюсь. Во-первых, молния опасна, во-вторых, ненадежна. Сколько ждать, прежде чем она ударит в отель? Месяцы? Годы?

– Что делать, когда есть задачка, которую никак не можешь решить? – спросила Пари.

Тесса покосилась на нее:

– То есть?

– Надо вернуться к началу, но как? Мой дед был философом – насколько им может быть бывший погонщик скота, доживающий свою жизнь в Слаге. Так вот, он говорил, что ум человека вечно ходит по кругу и иногда нужно совершить полный оборот, чтобы вернуться к тому месту, где ты начал. Тогда и придет решение.

– Хм… Мой учитель говорил что-то похожее. В Гренте я взяла за обыкновение раз в две недели вывозить Эхи за город. Там мне всегда хорошо думалось.

– Так сделай это сейчас, – предложила Пари, пожав плечами.

Тесса почувствовала, что ее сомнения касательно Пари рассеиваются, как туман поутру. Может, она и не умеет читать, но проницательности ей не занимать.

– Ты точно нигде не училась?

– Точнее некуда.

– Ничего, скоро будешь. А пока пойдем по кроватям. Мне нужно выспаться, прежде чем принять решение.

Когда они спустились на второй этаж, в отеле было тихо: коридоры безлюдны, лампы погашены. Женщины вдвоем вернулись в мастерскую и навели там порядок – разобрали заметки и схемы, подмели пол и затопили печь, чтобы утром она была горячей. Был почти час ночи, когда Тесса возвращалась к себе, едва волоча ноги от усталости. Хоть бы поспать, а не лежать всю ночь, глядя в потолок и думая, откуда получить энергию. Пари права: надо проветрить голову, тогда неуверенность отступит.

Тесса забыла обо всем этом, едва открыла дверь в свой номер. Кто-то перевернул вверх дном гостиную, разбросал столы и стулья, искромсал диванную обшивку. Тесса бросилась в спальню, потом в ванную: везде то же самое. Вся ее новая одежда была раскидана по полу, продырявленный в нескольких местах матрас валялся у стены. Тессе стало страшно, и она бросилась в конец коридора, к стойке ночного портье.

Портье – милый молодой человек, который приготовил ей чай в первую ночь ее пребывания, – лежал за стойкой, уткнувшись лицом в книгу. Из основания его шеи торчал нож.

У Тессы потемнело в глазах, и ее стошнило прямо на пол. Спотыкаясь, она подошла к двери Монтего и заколотила в нее.

– Монтего! – кричала она. – Монтего!

Она подергала ручку. Дверь оказалась не заперта, и Тесса ворвалась в номер. От того, что она увидела, ее стошнило бы и во второй раз, если бы желудок не был уже пустым.

На полу, в ночной рубашке, валялся Монтего, на нем лежали стол и чайный сервиз. Здоровяк не пошевелился, когда Тесса упала на колени рядом с ним. Поднатужившись, она перевернула его на бок и стала шлепать по лицу:

– Просыпайся давай! Стекло тебя дери, ты же не мог умереть!