В тени монастыря (СИ)

– Но ведь это не так важно, – напоминали Ярину его собеседники, – вот в странах Альянса, например, далеко не все могут прокормить себя, а уж в Загорье голод и вовсе является обычным делом. Так что нам очень повезло. Слава Империи!

Ярин вышел из гастрономической лавки и направился в булочную. Почему-то, хлеб, как и молоко, всегда продавали в отдельных магазинах. Ярин очень обрадовался, когда услышал об этом впервые – конечно же, это должно было означать, что хлеб пекут прямо в лавке, и еще горячим и пахучим выкладывают на прилавки. Парень быстро убедился в своей ошибке. Хлеб пекли на заводе неподалеку от городской мельницы, и телегами развозили по булочным, где они лежали по нескольку дней. Приходилось подолгу тыкать в них висящей рядом железной вилкой, чтобы выбрать наименее черствую.

Зато за хлебом почти не было очередей, и его всегда хватало. Рассказывали, что в свое время император Тарешьяк поклялся, что в Империи всегда будет вдоволь дешевого хлеба. Уже сорок лет после смерти первого Императора Галык оставался верным этой клятве: хлеба было много, и был он так дешев, что в деревнях им кормили свиней.

В молочную лавку Ярин не пошел – он уже знал, что это было бесполезно. Молоко привозили ранним утром, и его удавалось купить лишь тем, кто занимал очередь у дверей магазина еще затемно. Поэтому скоро парень был уже дома, усталый и злой – прошла всего пара часов, но от недавнего подъема вдохновения не осталось и следа. Очереди в лавках будто высосали из него все жизненные силы, и остатков хватило лишь на то, чтобы быстро приготовить себе ужин на общей кухне общежития: выбросить в мусорку водоросли, сварить макароны, потереть в них сыр… Без удовольствия поужинав, Ярин лег спать в своей крохотной – три на два шага – комнатушке на жесткую кровать и заснул.

* * *

Когда Ярин пришел на работу на следующий день, первым, что он услышал, был слегка визгливый голос Эжана, который отчитывал Тарпа.

– Как вы вообще работаете? – возмущенно скрипел он, – если даже не знаете, исправно оборудование или нет?

Тарп, весь красный, растерянно бормотал что-то вроде: «ну наверное, как-нибудь само прошло», чем только распалял нервного эльфа:

– Сами только прыщи у тебя проходят!

– Наверное, никсы хозяйничают, – не придумал ничего лучше Тарп, и по лицу Эжана пробежала тень.

Ярин не знал доподлино, кто такие никсы – он никогда не видел их сам, да и никто из его друзей тоже – но именно они, со слов рабочих, были всегда во всем виноваты. Никсы ломали подготовленную к отправке мебель, воровали мелкие детали, разбавляли водой молоко в столовой, и так далее. Ярин не верил в их существование, и полагал, что Тарп тоже всерьез не верит – однако сейчас, в неудобной ситуации, он не преминул сослаться на их бесчинства.

– Мне, по-твоему, делать нечего, только вашими выдумками заниматься? Да я…

Ярин решил вмешаться в конфликт, пока он не принял опасных масштабов, быстро подошел к спорящим и заявил:

– Спокойно, парни, это я починил станок вчера после того, как Тарп ушел.

Наступила тишина. Некоторое время Эжан и Тарп продолжали неприязненно смотреть друг на друга, переваривая сказанное. Наконец, оба повернули свои раздраженные лица к Ярину.

– Я же велел тебе ничего не трогать! – укоризненно прогудел Тарп.

– Я осторожно.

– Ты мог его сломать!

– Я знал, что делаю.

– Откуда ты можешь это знать? Деревенщина без всякого образования! – вскипел Эжан, – вы нарочно сговорились, чтобы с работы свалить пораньше!

– Рот закрой! – коротко и зло бросил эльфу Тарп. Эжан инстинктивно втянул голову в плечи, и, поняв, что его хамство перешло разумные пределы, сбавил обороты.

– Хорошо, – с издевкой сказал он Ярину. – Тогда покажи, как ты это сделал. Пожалуйста, – добавил он премерзким тоном.

Ярин призвал иллюзию станка с помощью найденного накануне заклинания, потом добавил к ней иллюзорную проволоку с воском, и таким образом продемонстрировал процесс ремонта. Эжан замолчал и задумчиво потер подбородок пальцами. Тарп удивленно раскрыл рот. Подобные упражнения выходили далеко за рамки того, что следовало уметь обычным рабочим – тролль знал, что Ярин собирается поступать в Академию и усиленно готовится к этому, но одно дело – знать, и совсем другое – видеть, как ученические упражнения и этюды воплощаются в реальные действия. Через некоторое время Тарп закрыл рот, нахмурился, и сказал:

– В станки нельзя совать посторонние предметы! Это же требования техники безопасности! – и он показал пальцем на табличку, висевшую на стене, где и впрямь было написано это предостережение.

Пока опешивший Ярин раздумывал, что бы ответить троллю, очнулся и Эжан:

– Откуда ты узнал заклинание?

На это ответить было проще:

– Придумал.

– Придумал?

– Ну да. Посмотрел внимательно, и… как-то само собой получилось.

– Да что вы на него накинулись? Я бы сказал, отличные знания и замечательная смекалка! – никто и не заметил, как подошел мастер Елсей, – ты вот, Эжан, опять куда-то запропастился…

– Тетушка приболела, за лекарствами ездил, – буркнул эльф.