В тени монастыря (СИ)

Короткий перерыв – и вот уже все огни исчезли, и восходящую Щачинскую звезду на гербе сменил маяк Староместа. Действие, таким образом, перекинулась из Горных Городов вглубь империи, в исконные земли людского народа. По улицам ходили горожане – но уже не такие беспечные и беззаботные, как в Щачине, движения их были дерганными, они постоянно вздрагивали и напряженно вглядывались то в одну, то в другую сторону. Они уже знали, что идет война. Из-за левых кулис вышло императорское войско, продолжающее сражаться с демонами. Увы, они все еще отступали – вот уже вышел из-за кулис первый ряд теснящих имперцев бесов, вот уже выкачена платформа с ужасным вождем… Сражающиеся демонстрировали недюжинное акробатическое искусство. Уклоняясь от ударов, они прогибались почти горизонтально полу или кувыркались через спину, а наступая, вертели мечи так, что контуры их теряли очертания, и уже не меч это был, а смертоносное вращающееся стальное колесо. Движения эти были танцем, лязг мечей – песней, и музыка не смолкала ни на минуту.

Особенно внушительно смотрелся Лерр. Раскидав накинувшихся на него демонов, он с несколькими воинами пошел в контрнаступление… Но вновь вспыхнули ладони демонического вождя, вновь устремил он огонь в самую гущу отважных имперцев, и Лерр был вынужден отступить, укрываясь от пламени щитом. Вместе с ними отступал и сам император, постепенно откатываясь на платформе все ближе и ближе к правым кулисам. Платформа вождя остановилась на середине сцены. Город был взят.

Горожане и бесы разбились на пары, и через несколько мгновений Ярин отвел глаза со сцены. Ну почему имперцы так любят подобные вещи? На картинах, в сказаниях о первых проповедниках церкви, а теперь и здесь? Без всякой видимой причины бесовское войско пытало мирных горожан – в ход пошли кнуты, щипцы, раскаленные прутья и другие вещи, о которых Ярин предпочел остаться в неведенье. Впрочем, другие зрители не возражали – они смотрели на пытки пусть и осуждающе, но с каким-то упоением, будто наслаждаясь ими. Ярину стало зябко, неуютно. Хорошо, что спектакль подходил к концу.

Третий акт вновь явил на сцену родную деревню Лерра и Элении, с той только разницей, что на поле уже лежал ватный снег, и никто больше не пел и не плясал. На переднем плане стояла огромная бутафорская наковальня. Одна из девушек, в саже и слезах, качала мехи, другая носила уголь… грустными голосами пели они о том, как тяжела стала жизнь, когда их мужья ушли на войну. Песня эта больше напоминала плач. На сцену вышла Эления, одетая в грубые рукавицы и кожаный передник, ее длинные волосы скрывала косынка. Лицо, как и у других женщин, было перемазано сажей, но его выражение было не печальным, а суровым. Эления решительно пресекла уныние и жалобы. Не дело жалеть себя, пела она, пока наши мужья погибают от рук захватчиков. Мы должны помогать им изо всех наших женских сил. С этими словами Эления взяла в руки кузнечный молот и принялась ковать меч. Сценическая ковка не занимала много времени, и через несколько минут Эления, если верить ее словам, перековала на щиты и мечи все деревенские косы и вилы, но и этого было недостаточно. Эления несколько раз обошла деревню, пытаясь найти хоть какой-то металл, но все было тщетно. Наконец, взор ее обратился вверх, к знаку Церкви, поблескивающему на крыше домика-храма. Да, другого выбора не было. Плача и прося прощения, девушки стали снимать знак, чтобы превратить и его в меч и щит.

Внезапно рядом с Эленией возник призрак отца Латаля. Он не стал ругать девушку за святотатство – в войне все средства хороши, сказал он, и благословил Элению выковать острейший из мечей и прочнейший из щитов – оружие Равенства, чтобы воины Империи смогли объединить под единой верой весь Сегай. Эления принялась за работу, а отец Латаль обратился к залу с кратким, но емким переложением основных моментов учения церкви. Над наковальней поднимался пар и плясали искры, и вот Эления уже выковала оружие Равенства и высоко подняла меч над головой. Меч светился холодным, голубоватым свечением. В эту минуту из-за левой кулисы вновь показалось отступающее войско Империи во главе с Лерром. Эления, подбежав к Лерру, передала ему выкованный меч и щит.

Лерр, видя, что враг подошел к его родному дому, и отступать больше некуда, с новыми силами бросился в бой, подняв над головой светящееся волшебством оружие. Снова демонический вождь направил на него огонь преисподней, но Лерр закрылся от него щитом и, о чудо – огонь погас! Молитвы Церкви остановили демоническое колдовство! Вождь замешкался, и Лерр, раскидав в стороны бросившихся было на него врагов, поразил предводителя демонов мечом в самое сердце.