В тени монастыря (СИ)

* * *

В первый раз она сбилась, досчитав до тысячи трехста пятидесяти одного щелка. Глупое это все таки занятие! Но другого у нее не нашлось, и, посидев какое-то время без дела на полу, потаращившись в пустоту, принялась считать заново.

В следующий раз, на отметке в две тысячи пятьсот восемнадцать, она решила прогуляться. Девушка добралась до стеллажей, на сей раз ухитрившись ни на что не натолкнуться и не удариться, и принялась снова рыться на полках и ящиках. В одном из них она обнаружила клубок железных цепей и веревок. Она тут же приспособила находку себе по благо, натянув цепь у нижних ступеней ведущей на свободу лестницы. Если ловушка сработает, у нее будет больше времени, чтобы убежать из подвала, когда за ней кто-нибудь явится. Ведь явится же, должны явиться! Или… или если ее бросили в этом подвале навсегда? Что, если никто не знает о том, что она здесь, и вокруг нет ни одного человека? Кто знает, где находится эта кладовая, может быть, в середине густого леса, или в заброшенной шахте?

Еще три тысячи. Она перекусила апельсином, колбасой и яблоком. Возможно, все эти запасы удастся растянуть на несколько дней, или даже на пару недель. Но все равно, когда-нибудь они закончатся, и она умрет от голода или жажды, если не сойдет раньше с ума от темноты и одиночества. Эти мысли зрели в ее голове тысячи две щелчков, и она решила попробовать люк на прочность. Тщетно. Он был сделан на совесть. И почему среди всех этих ножей и топоров нет хорошего ломика, а еще лучше – кувалды?

Она посидела без дела еще немного, и сама не заметила, как вновь начала перебирать четки и считать. Нет, нужно заканчивать с этим. Я уже схожу с ума. Она еще раз пошла на прогулку, порылась на полках, в ящиках, но не нашла ничего интересного – какой-то самый обыкновенный хозяйственный скарб, мыло, тарелки, кастрюли… Скука, скука, скука! Это было ужасно. Раньше она была уверена, что наверху кто-то есть – ну или по крайней мере скоро появится – и готовилась к встрече с ним, но что, если никакой встречи не будет? И не к чему готовиться, не с чем бороться?

Она вернулась к своему гнезду, свитому из найденных ранее тут и там одеял, покрывал и постельного белья, куда она уже успела стащить и провизию, и сумку, и нож, и все, что могло ей пригодится. Она выпила немного вина, и, досчитав до двух тысяч щелков, погрузилась в беспокойный, то и дело прерывающийся сон.

* * *

Ярин гостил у Орейлии уже четыре недели. Он надеялся, что кто-то близкий, кто-то, кому он был нужен – ведь такой человек обязательно должен найтись! – явится за ним к Орейлии, но этого не произошло. Впрочем, возможно, это было временно – зима, начавшаяся в день Яринова появления, развернулась в полную силу, лес за окном завалило снегом, который доходил парню до пояса, так что любые поиски пришлось отложить.

Этот тихий вечер Ярин проводил за постижением таинств волшебства – также, как и десятки уже минувших вечеров. Он читал очередную толстую книгу из библиотеки Орейлии. Его расписание дня уже давно устоялось – чтение по вечерам, упражнения – днем, и помощь по хозяйству – утром. Впрочем, помогал он скорее потому, что пытался выразить делом искреннюю, глубокую благодарность к приютившей его доброй женщине, а не потому, что Орейлия и вправду в этом нуждалась. Она отлично справлялась сама. Да и с чем тут не справиться? Достать из погреба припасов, засыпать их в волшебный горшочек – вот тебе и суп, и каша, и корм для кур и кроликов; повернуть разок, без всяких усилий, рукоять заговоренного колодца – и вода в кухне и ванной сама из-под земли поднимется, а если постирать что-нибудь нужно, то для этого специальная машина есть. Со всей тяжелой и грязной работой справлялось ее колдовство, а сама Орейлия была занята вещами творческими и лично ей интересными: вязанием, выпечкой и вычесыванием господина Мырка, здоровенного дымчато-серого котяры с хищными зелеными глазами. Уж это она бы Ярину ни за что не доверила! Так что ему оставалось мытье полов, да небольшой ремонт в доме тут и там.

Ну ничего, весной от меня будет больше пользы, – думал Ярин. Ему предстояло вскопать огород – не лопатой, конечно, а самоходным плугом, но все же это было непросто. И из деревни припасов разных натащить… Хотя с этим Орейлии помогали сталкинские мужики.

– Как же вы с ними расплачивались? – спросил Ярин, – неужто и деньги сами чеканите?

– Можно и так сказать, – усмехнулась Орейлия и продемонстрировала Ярину странное сооружение, напоминавшее железную бочку с обилием торчащих из нее длинных витых стеклянных трубок, – это получше любой чеканки будет. Самогон в наших краях – дороже денег, за него все, что угодно, выручить можно: и помощников, и ткани, и мяса деревенского. Но только летом, а на зиму запасы приходится делать: по такому снегу никто до сюда не доберется.