В тени над затмением (СИ)

Эверика задрала свой нос вверх, отделяясь от колец. Аманда набрала больше воздуха в лёгкие, снимая ограничения Лоусона с термоядерного реактора. Возможно, следовало это сделать раньше, но теперь выбора не было. На какой-то миг исчез Сатурн с его кольцами, оставив Аманду наедине со звёздным небом. Линия млечного пути, как всегда коричневая и грязная, собранная их космической пыли, приобретала свои черты, и казалось, стоило заглянуть внутрь, как можно было увидеть множественное количество облаков той самой пыли, покрывающих спиралями галактику. Эверика описала кривую, резко меняя свой угол атаки. Аппарат устремился в щель Коломбо, пролетел её насквозь, закручивая своё движение по баллистической траектории за торпедой. Аманда едва осталась в сознании, но манёвр позволил выиграть три сотые процента от текущей скорости, которая достигла трёхсот тысяч километров в секунду. Эверика запустила себя снарядом в точку перехвата, лишь корректируя своё движение к экватору.

Два гонщика описывали противоположные кривые, пересекающиеся в перспективе. Они прошли последнее D кольцо, выходя в практически чистое пространство над атмосферой Сатурна. Вселенная в небе погрузилась в темноту. Аманда практически догнала торпеду, вися на хвосте. Они начинали терять свою скорость из-за влияния нарастающего притяжения планеты. А там, впереди, в тысячи километров, ничего не зная, продолжала следовать своим курсом «коробка с крыльями». Водородные штормы, линиями разукрашивающие планету под ними, молчаливо следили за происходящим. Аманда едва удерживала себя в сознании, борясь с перегрузками. Антенна аппарата, направленная и взявшая в захват динамо-машину, продолжала безостановочно посылать сигнал, но компьютер был отключён.

И всё же. Паранойя создателя сыграла решающую роль. За две тысячи метров до Ками компьютер торпеды включился, собираясь произвести ещё одни вычисления своего курса. В этот момент он получил сигнал, сбросивший его настройки. Перед Амандой засигналило радостное сообщение установки передачи данных. Весь разум торпеды, умещённый в несколько запрограммированных строк консольной строки теперь был как на ладони. Тяжело улыбнувшись, пилот передал новые координаты. Торпеда в последний раз выбросила из своего разрушающегося сопла столб плазмы, отклоняясь вниз, к водородным облакам Сатурна. Она не спрашивала, не сопротивлялась, а лишь выполнила новый приказ, сходя с заложенного курса.

Аманда выдохнула и сразу почувствовала боль, пробежавшую по всему телу. Её клонило в сон, но она сопротивлялась. Уставшая, она продолжила сближение с объектом, сократив дистанцию между ними до ста метров. Как бы она хотела видеть лучше, но глаза болели, требуя срочного отдыха. Разрываясь между желанием и потребностями, Аманда отпустила стик ускорения, отклоняя Эверику, космический аппарат, не предназначенный для полётов в атмосфере, в звёздное небо, возвращаясь на Андан. Бездействующая «коробка с крыльями», переставшая порождать коллапсы, осталась впереди, отрываясь к ночной стороне планеты. Никто не стремился навредить Эверике и её пилоту, что заставило Аманду затаить дыхание. Для неё всё стало таким же ясным, как голубое небо в летний день.

GRAND FINALE ULTIMA

Весь корпус Андана был усыпан пробоинами. Сквозь них, падая на внешнюю оболочку шлема, проникал свет, идущий от разных источников освещения. Это было либо Солнце, с более яркими золотыми лучами, либо отражённый свет от атмосферы Сатурна, более тусклый, но всё равно достаточно сильный, чтобы Бао мог видеть куда и где он идёт. Андан обесточил этот участок себя. Работала лишь автономная навигационная система, чей локатор и вовсе находился не здесь. Окажись станция на пути проносящегося потока небольших метеоритов — последствия были бы менее серьёзные. Часть массы станции попросту исчезла, конвертировавшись в нейтрино. Кругом, окружая Бая, их было так много, что при каждой саккаде инженер наблюдал взрывающиеся микроскопические суперновы. Когда он полностью закрывал глаза, то перед ним застывал яркий узор космического неба, наполненного звёздами. Внешний спектр был попросту забит квантовыми флуктуациями. Хорошо, что всё это не переваливало за субядерный уровень.

Кусок диска, некогда бывший целой конструкцией в форме окружности, превратился в проеденный паразитами бублик, потерявший свою былую красоту. Бао прислушивался к шуму, но было абсолютно тихо. Ни единого звукового источника. Как после урагана. Как тогда, когда он всё ещё жил на одном из островов Микронезии. Только вместо голубого океана — чёрная, непросветная бездна, без видимого горизонта. Вместо соседних островов, заросшими тропической природой, кишащие тропической фауной — холодный шар газового гиганта, окружённого тонким слоем из камней и льда. Полная противоположность.