В тени Обсидиана

Никто не знал, что на это ответить.

День клонился к закату. Люди по-прежнему не двигались с места. Аметрин, сделавший несколько вылазок на улицу, привел еще одну огненную школьницу, совсем малышку, из второго класса. Она была в туалете и не успела выйти вместе со всеми, поэтому избежала заклятия.

Луна во что бы то ни стало хотела слетать за Сентарией. Аметрин пробовал отговаривать ее, но, поняв, что это бесполезно, отправился с ней вместе. Бедняге Лунфичу после сытного обеда пришлось тащить обоих. К тому же в целях безопасности полет проходил на большой высоте, чтобы ведьма, где бы она ни находилась, не увидела их с земли.

К всеобщей радости, Сентария оказалась в лаборатории! Они с Ониксом избежали заклятия, так как выполняли очередной сложнейший опыт и не могли прерваться.

Назначив им встречу в обсерватории Гарнетуса, Луна с Аметрином слетали в Кристаллиум и Сафайрин, где увидели еще нескольких детей, по разным причинам не вышедших на улицу.

Лететь в Манибион осторожный Аметрин наотрез отказался. Он был уверен, что ведьма там. Обнаружив пропажу Луны, она первым делом будет искать девочку в ее родном петрамиуме.

Кроме того, в Манибионе находился главный замок, о котором Жадеида так мечтала. Сейчас, когда некому ее остановить, она несомненно отправится туда.

Да и вряд ли в Манибионе кто-то избежал заклятия, все целители сочли своим долгом прийти на прощание с Празетом.

И Аметрин не ошибался.

Когда ведьма увидела людей, которые стоят и хлопают, словно бездушные марионетки, она пришла в полный восторг. Заклятие сработало! Вспышка эмоций лишила Жадеиду последних сил. Так что ее помощнику пришлось всю обратную дорогу тащить обмякшую ведьму на руках, что оказалось довольно тяжело, хоть он и был достаточно сильным.

Поэтому они не видели ни Лунфича, серебристой стрелой пронзившего небо, ни Аметрина с братьями.

Очнувшись и не обнаружив пленников, ведьма пришла в бешенство. Несмотря на свою слабость, Жадеида была так страшна в гневе, что ее помощник привел лошадь и отправил Жадеиду в Манибион.

Он надеялся, что, оказавшись в вожделенном дворце, Жадеида чуть остынет. Напрасно.

Сев на трон, ведьма первым делом решила основательно накормить книги. Теперь она наслаждалась, наблюдая, как те высасывают души из драгомирцев, которые, уходя из жизни, провожают самих себя аплодисментами.

Жадеида кипела от злости и злорадствовала. Помощник благоразумно скрылся с глаз.

Так что Аметрин был прав, не позволив Луне лететь в Манибион.

Всех, кого смогли найти, они направили в Гарнетус, наказав по пути соблюдать меры предосторожности. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь попался ведьме на глаза. Пусть думает, что все без исключения находятся под действием заклятия.

На руку им играло и то, что ведьма пока была одна. Она набиралась сил и никуда не выходила.

Когда совсем стемнело, дети и подростки собрались в обсерватории Гарнетуса. Отсюда было удобно наблюдать за всем Драгомиром. Мощные подзорные трубы позволяли следить за передвижениями ведьмы, никак не обнаруживая себя. Поэтому обсерваторию назначили основным убежищем.

После пережитого потрясения все выглядели совсем измученными, и Аметрин, решив, что ночью уже ничего не изменить, взялся за обустройство ночлега. Общими усилиями дети удобно разместились, принеся из жилых комнат кучу подушек и одеял, и тут же уснули, оставив все вопросы, знакомство и прочие дела на завтра.

Только Луна, Сентария и Аметрин еще долго не спали, рассказывая друг другу о событиях минувших дней. Но потом и их сморил сон.

В обсерватории наконец-то воцарилась тишина.

17

Луна проснулась первой и разбудила Аметрина. Они слетали на сфайерах на главную кухню.

Теперь их было целых двенадцать человек. Всех нужно было обеспечить едой и водой.

Аметрин и Луна нагрузили сумки провизией и взгромоздились на сфайеры, которые, тяжело переваливаясь, доставили их назад в обсерваторию.

Все потихоньку просыпались. Сентария успокаивала огненную малышку, которая, едва открыв глаза, начала искать маму.

Через несколько минут все уже были на ногах, и комната заполнилась гулом голосов.

Только Эгирин спал. Но он спал уже здоровым сном, необходимым для восстановления сил.

Юноши сворачивали одеяла и убирали подушки, девушки занялись приготовлением завтрака. Понимая, что сейчас каждая минута на счету, все действовали быстро, слаженно и без лишних пререканий, как это обычно бывает у подростков. Казалось, за эту долгую ночь все они разом повзрослели. На сосредоточенных и хмурых лицах была написана решимость.

Один лишь Фиччик, внешне сохранявший полную невозмутимость, размышлял вовсе не о подвигах. Он лихорадочно подсчитывал съестные припасы и с тоской думал, что малиновый пирог придется поделить на такую ораву.

«Это катастрофа, – сокрушался он. – Такой замечательный пирог, а мне достанется крохотный кусочек, который лишь раздразнит аппетит».

После нескольких дней, проведенных на одном бориностике, он переживал из-за еды еще больше, чем всегда. Но внутренние муки не помешали ему с аппетитом позавтракать, жадно косясь на пирог, который решили оставили на обед.