В тени отца

Но были в генерале качества, вызывавшие уважение: за все время он ни разу не пикнул, хотя не все манипуляции у меня выходили безболезненными, ни разу не пожаловался на усталость. По моему приказу вставал и делал шаги ослабленными ногами. Всегда ровно столько, сколько нужно, а я видел, как нелегко ему они даются. Несгибаемый человек.

– Вынужден признать, – выдавил князь из себя при последней примерке, – у вас, господин Романов, талант. Мой сын не зря вас расхваливал.

Возможно, в его устах это и считалось высшей похвалой, но мне его закидоны уже стояли поперек горла. Невольно вырвалось:

– Они вас простили, почему вы простить не можете?

– Да что ты знаешь?! – внезапно психанул он, выйдя из образа надменного аристократа, одним своим присутствием озарявшего мир, – Это из-за него я лишился сестры! Она вышла за этого, за этого… недомага! И родила тебя, еще одного недомага!

– Недомага?!! Так заставьте свою магию отрастить вам новые ноги, вы же такой крутой маг! Венценосец! Нет?!! – завелся я, – Вся ваша крутейшая магия не может и сотой доли того, что умел он! Того, что уже умею я!

– Щенок, да как ты смеешь?! – и князь с натугой начал формировать какую-то фигню вроде огненного хлыста (кстати, интересный вариант, надо бы поэкспериментировать потом, а то все лезвия, да лезвия!)

По сравнению с ловкостью Санни колдовство его отца шло медленно и со скрипом – то ли давно не практиковался, то ли ослаб. Второй раз за свое нахождение в этом доме свернул полюбившуюся мне цепочку отрицания. Рассыпалась формируемая плеть, протезы из сложного артефакта превратились в обычные ходули. Всего три метра, предел моих возможностей, но в ограниченном пространстве кабинета «обезмаженной» области было достаточно.

– Недомаг, но что вы можете теперь? – с усмешкой спросил побледневшего мужчину, – Моя работа закончена, – сказал, распуская магическую фигу, – Дальше дело за вами. Чем больше будете ходить, тем скорее перестанете замечать. Санни я подожду на станции. Честь имею!

– Что, даже денег не возьмешь? – крикнул он вслед.

Обернулся на выходе:

– Лично с вас содрал бы по максимуму, хотя, скорее всего, вообще не стал бы утруждаться. Но я это сделал для Василия, которому многим обязан. И в память о матери, сделавшей эти артефакты для вас.

– Нади?.. – растерянно переспросил князь.

– Да, это изделие больше ее, чем отца. Поверьте, я в этом разбираюсь и не перепутаю.

Так и подмывало оставить чемодан с бомбой в доме и подорвать, отойдя на безопасное расстояние. Недомаг! Ладно бы сам являлся великим магом, но ведь нет! Я объективно оценивал силу «венценосца», особенно в сравнении с собственной, но вот вопрос: а кто из нас чаще и полноценнее ею пользовался?

Постепенно бешенство, вызванное словами князя, улеглось. Подумаешь, высокомерный аристократический гавнюк! Отец таких великолепно ставил на место, со временем и я научусь, уже начал.

Дорога на станцию шла одна, заблудиться невозможно. Любопытные взгляды изредка встречающихся прохожих провожали мою одинокую фигуру, согнутую под тяжестью двух неудобных чемоданов. Надо было с колесиками покупать! Вообще бомба в чемодане оказалась сродни пресловутому чемодану без ручки – бросить жалко, а таскать неудобно. Зато идея возить бомбу на колесиках меня развеселила, а высланная вдогонку машина с водителем воплотила мечту на практике – меня со всем вежеством, но непреклонно упаковали в салон и довезли до вокзальчика, где я, скинув напряжение последних дней, уютно устроился в буфете, настроившись на долгое ожидание.

– Что ты такое наговорил отцу, что он вдруг признал глупостью свое давнее желание вызвать Петра Исаевича на дуэль? – раздался над ухом голос брата.

– Привет! – обрадовался я, – А ты как тут?

– Как-то вот! – в тон мне ответил Санни.

– Поезд из Москвы только ночью, я тебя раньше трех не ждал, – пояснил я свой корявый вопрос.

– Я на машине, – он со стоном опустился на буфетный стул, – Ненавижу наши дороги! Какая бы ни была подвеска, позвоночник к концу дня в трусы ссыпается!

– Те самые, великокняжеские, с множеством золотых вензелей и завитушечек?

– Великокняжеские только великим князьям полагаются, мои попроще, всего лишь с вручную вышитой монограммой! – преувеличенно скорбно отозвался Санни.

– И как тебя угораздило? В Аравии нормальным парнем был, а теперь сплошное сиятельство?

– С отцом переобщался? – понимающе прищурился бывший наемник, – Он не всегда таким был. Я еще помню, как он сам подшучивал над всеми этими сословными предрассудками.

– Переобщался?.. – я примерил слово к своей ситуации, – Можно и так сказать. Одного раза хватило. И он не по сословию прошелся, а по моей ущербности в плане магии.

– Нда… – выдавил брат, – Это у него пунктик, своего рода идея фикс. Надеюсь, ты не из-за него сидел тут с таким одиноким печальным видом, словно взвалил на плечи всю жестокую несправедливость равнодушного мирозданья?