В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ)

Столы сияли золотыми блюдами, чашами и кубками, поражая собравшихся рыцарей красотой и роскошью убранства. Даже старый Гуго, отец невесты, с удовольствием посматривал на окружающих его сеньоров, как бы показывая им всем своим видом:

«Вот, какой у меня теперь родич! Де Леви, сеньор богатый и крайне значительный в королевстве вельможа!»

Первый день незаметно пролетел в тостах и утонул в море выпитого вина. Незаметно подобралась первая брачная ночь, которую с нетерпением ожидали молодожены. Было видно по их взглядам, которыми они обменивались во время застолья, что им обоим не терпится уединиться, как можно быстрее.

В конце концов, старый граф Робер Фландрский, на правах старинного друга принца и «посаженного отца», попросил всех собравшихся гостей отпустить молодых:

– Ваше высочество! Благородные сеньоры, присутствующие на свадьбе! Не пора ли нам отпустить молодых голубков в спальню, на брачное ложе! Пора мессиру Годфруа доказать молодой красавице Луизе де Лузиньян, что силы у рыцарей Франции есть не только для того, чтобы махать мечом и разить врагов!

Порядком захмелевшие гости согласились и отовсюду понеслись веселые напутствия в адрес молодоженов:

– Дорогу молодым! Покажи, Годфруа, своей милой женушке «рог единорога»!..

Молодые поднялись из-за стола и поклонились всем присутствующим гостям. В это время, старый рыцарь Антуан де Сент-Омер, «посаженный отец» жениха, встал и произнес тост-напутствие:

– Я, Антуан де Сент-Омер, рыцарь, «посаженный отец» нашего славного мессира сенешаля Годфруа де Леви, поднимаю этот кубок с вином за здоровье и счастье новобрачных! – Он капнул несколько капель вина на белое покрывало стола. – Пусть, такие же капли, наш милый де Леви увидит утром на своем брачном ложе! Пусть жена его, красавица Луиза де Лузиньян, подарит своему мужу кучу крепких и здоровых детишек, которые будут верными вассалами Его королевского высочества, принца Людовика! Виват молодым жениху и невесте! Совет вам, да любовь, дети мои!..

Зал утонул в реве восторга, вызванном таким проникновенным тостом старого рыцаря. Молодожены поклонились и покинули гостей.

Уже стемнело. Слуги сопровождали чету де Леви, освещая факелами дорогу к башне. У дверей башни их приветствовал почетный караул из его вассалов, вызвавшихся охранять покой молодых до утра. Годфруа подхватил на руки Луизу и стремглав влетел по витой лестнице на второй этаж донжона, где располагалась их спальня. Большая резная кровать, украшенная высоким парчовым балдахином, была застелена свежими выбеленными простынями. В камине весело потрескивал огонь, бросая причудливые блики на комнату и предметы интерьера, искрился в алмазах на платье невесты, переливался в жемчугах и сапфирах её волос.

Годфруа обнял Луизу и, пьянея от запаха её ароматов, произнес:

– Милая моя! Как же я счастлив! Я тебя полюбил с первой нашей встречи, еще тогда, на свадьбе де Фиенна! Ты помнишь?..

Луиза подняла глаза и, улыбнувшись, ответила:

– Да! Мой маленький рыжий лев! Я сама не могла отвести, почему-то, от тебя свой взор, как ни старалась! Даже тогда, когда мне сказали знакомые, что тебя страшно ранили разбойники, я ни на секунду не испугалась! Я чувствовала, что нам судьбою решено быть мужем и женой!..

Годфруа поцеловал Луизу. Они, не отрываясь, повалились на постель.… Только под утро, утомленные любовью, Годфруа и Луиза заснули друг у другу в объятьях.

Второй и третий день свадьбы проходили также весело и буйно, как и первый. Теперь гости щеголяли своими подарками молодоженам, стараясь превзойти, друг друга в щедрости и богатстве дарений.

Так, принц Людовик, в добавление к ранее пожалованным землям, наделил молодых еще одним замком, но на этот раз в Вексене. Судя по словам Ангеррана де Шомона, это был крепкий и относительно новый каменный замок.

Сугерий, от лица всех клириков короны преподнес в подарок ковчежец, некогда принадлежащий святому Тома Пикардийскому.

Граф Робер Фландрский с сыном подарили три тысячи ливров серебром, десять племенных фландрских першеронов и три полных рыцарских доспеха.

Молодой Гильом Аквитанский от имени своего и своего родителя преподнес тысячу ливров серебром, пять испанских кобылиц и большой набор оружия, богато инкрустированного золотом и каменьями.

Подарки остальных гостей мало уступали предыдущим. Это заставило скупого родителя невесты, скрягу Гуго де Лузиньяна, вместо трех тысяч ливров, которые он собирался преподнести в дар Годфруа в качестве приданого своей дочери, выделить, скрепя сердцем, еще семь тысяч. Две дюжины новых придворных платьев, три отреза венецианских и византийских тканей, набор серебряной посуды и, от себя лично, прекрасный меч испанской работы, в рукоять которого были вложены мощи святого Исидора Кастильского.

Луиза, как истинная молодая хозяйка дома и хранительница очага, принимала подарки, радуясь им, как маленькая девочка сладостям.