В тени сгоревшего кипариса

Ерофей движением руля и легким толчком педали немного доворачивает танк, загоняет в прицел участок дороги. Ждет, пока силуэты разнюхивающих обстановку мотоциклистов сольются в поле прицела и отправляет им навстречу осколочный так, чтобы снаряд ударил в грунт проселка с небольшим недолетом. Когда ветер относит клубы дыма в сторону, на дороге стоит только один мотоцикл из четырех – два опрокинулись в кювет, последний, развернувшись, удирает. Трупы в стоящем на дороге «цундапе» уже никуда не торопятся – один навалился грудью на руль, второй запрокинулся в коляске.

Ерофей, не дожидаясь команды, дает задний ход, разворачивается и отводит танк на полкилометра южнее, к заранее выбранному укрытию – сейчас фрицы развернут передовые части и попытаются атаковать его старую позицию, их по очереди трепанут два экипажа, стоящие теперь ближе к переднему краю. Потом снова придет очередь их танка выпустить пару снарядов. Если немец попробует обойти, наткнется на такую же подвижную засаду – батальон перекрыл чуть не половину полуострова. Хорошо придумал капитан – немцы несут потери, хоть небольшие, но обидные, и топчутся почти на месте, а сделать ничего не могут – танкисты в полноценный бой не ввязываются.

Вот только жара… Жуков делает пару глотков из фляги и открывает люк – минимум полчаса можно отдохнуть.

Перекусили, чем бог послал, и снова приготовились к бою. В этот раз подловить фрицев не получилось – они пробрались по бездорожью и вызвали артиллерийский огонь – пришлось уходить с позиции, наугад саданув пару семидесятипятимиллиметровых фугасок по заросшим кустарником вершинам – туда, где померещился в листве блеск оптики. Ерофей придавил педаль подачи топлива, на четверть повернул рулевое колесо, обходя торчащий у обочины валун, и земля с грохотом ударила в левую гусеницу, танк тряхнуло, смотровые щели заволокло дымом, но Ерофей этого уже не увидел – медленно сполз с сиденья и завалился набок.

Карта развернута на паре столов, намертво прибитых в кузове итальянского грузовика, – управлять разбросанными на фронте в три десятка километров ротами и взводами из танковой башни невозможно. Не будь Греция такой гористой, ему банально не хватило бы сил, а так – километров много, дорог мало. Немецкая пехота просачивается по бездорожью, но натыкается на второй эшелон. В любом случае таким макаром им отходящих греков не догнать, потому что эллины топают по дорогам. Михаил должен выиграть для них сутки. За это время пехота укрепится перед гаванями, прикрывая эвакуацию.

– Товарищ капитан, наш француз при отходе подорвался на мине! – связист уставился поверх борта невидящим взглядом, сейчас он состоит изо рта и ушей.

– Все живы, но у Жукова отнялись ноги.

Фунтиков на минуту замирает – обдумывает ситуацию.

С сильным, опытным и умным врагом нельзя воевать по шаблону. Несколько часов, всего несколько часов, а кто-то на той стороне уже все понял, нашел слабое место и наказал за тупость. Французский танк не починить, хотя есть чем – просто не успеть, немцы наверняка сейчас усилят давление, а устраивать классическое сражение из-за одного танка нельзя, потеряешь больше, провалится весь центр. Значит…

– Дай связь с Сонькиным.

Через несколько секунд связист протягивает Михаилу микрофон и головные телефоны.

– Василий, почему у тебя фрицы как хотят мины устанавливают? По канавке проползли? А думать бабушка твоя станет? Расслабился, да? Значит так, танк сжечь, при отходе движения по дорогам избегать, в узких местах проверять путь – только что установленную мину так просто не спрячешь. И смотри, Василий, они постараются этот фокус повторить – вывернись наизнанку, но этих саперов кончи, понял? На выдвижении лови, пока головной танк обходят, они удобное место для наблюдения искать станут. Думай, Вася, все время думай, за себя и за немцев. Отбой связи.

И снова связисту:

– Вторую и третью давай.

Михаил пятнает карту пометками – короткие доклады в голове командира складываются в подробную картину происходящего. Наступающие немецкие войска несут потери, спотыкаясь на каждой кочке. Танкисты выполняют свою задачу, разменивая на часы и минуты машины и экипажи.

Зенитка, которую незаметно для его людей немцы вытолкали на укрытую позицию, разносит обстрелявший очередной дозор БТ.

Группа разведчиков в глубоких немецких касках засекает позицию очередного танка, радист собирается наводить огонь артиллерии, но в самый центр группы падает осколочно-фугасный снаряд, выпущенный одной из двух последних батальонных самоходок, уцелевших настигает огонь трех танковых пулеметов Т-28.

Группа пикировщиков, прилетевшая по наводке «костыля», второй день чудом уклоняющегося от атак греческих истребителей, вываливает бомбы на один из взводов на самом правом фланге. Опытные экипажи рывком выводят машины из-под удара, но одному из БТ осколок разбивает гусеницу. Три уцелевших танка вынуждены выдержать серьезный бой, прикрывая ремонтирующих свою машину сослуживцев.