В тени сталинских высоток

И все. Несколько дней я был под впечатлением этих слов. А затем многообещающий эпизод растаял в мареве быстротечных дней.

Дмитриев приветливым жестом пригласил нас в просторный кабинет. Усадив по периметру длинного стола, объявил:

– Ваши кандидатуры утверждены окончательно. Надеюсь, вы достойно представите нашу великую страну. Накануне вылета пройдет еще одна встреча с подробным инструктажем. Определим руководителя. Иногородние, возвращайтесь по месту жительства и ждите окончательного вызова. До скорой встречи.

Во время предвыездного инструктажа нам словесной клизмой «промывали мозги» по полной программе. Представили миловидную переводчицу по имени Наталья, а также сопровождающего по фамилии Неруш. Он ровным, тихим голосом заявил, что по образованию тоже архитектор. Не впервые вылетает в Америку. Будет нашим надежным помощником по любым вопросам. Все поняли, в чем заключается его миссия.

Совершенно неожиданно прозвучала моя фамилия. Дмитриев предложил меня в качестве руководителя группы. Откровенно говоря, я был обескуражен. Ведь среди нас были более известные и авторитетные специалисты. По-видимому, сыграла роль моя принадлежность к системе Госстроя СССР. А может быть, и другие, неведомые мне причины.

Погожим сентябрьским днем непопулярного для суеверной части человечества 13-го числа мы прошли паспортный и таможенный контроль международного терминала Внуково. В 13 часов 45 минут самолет плавно взмыл в небесную голубизну и взял курс на Нью-Йорк.

Шел 1974 год.

Феерический мегаполис по имени Нью-Йорк

Жизнь полна неожиданностей и совпадений. В год и месяц моего появления на свет поэт Владимир Маяковский поднялся по трапу «маленького парохода вроде ГУМа[130]», назывался он «Эспань». 18 суток пароход по зеркальной глади Атлантики плыл к берегам Америки. В акватории Нью-Йорка на пламенного певца революции «замахнулась кулаком с факелом американская баба-свобода, прикрывшая задом тюрьму Острова Слез». Наш турбовинтовой самолет[131] 18 часов летел до Нью-Йорка, включая длительную посадку в знакомом мне лондонском аэропорту Хитроу.

Я сидел у иллюминатора справа. Знакомство с «цитаделью империализма» началось с птичьего полета, когда самолет шел на снижение. Первое впечатление с высоты: невероятное количество транспортных артерий, рассекающих на большие, средние и малые квадраты зримую часть территории огромной страны.

Вскоре, как фантастический мираж, пространство иллюминатора заполнил гигантский мегаполис. Размытыми границами он уходил вдаль за туманный горизонт. В причудливо изрезанные берега Атлантического побережья врезались плотные массивы разноэтажной застройки. Вдали маячили причудливо-нереальные силуэты небоскребов Манхэттена. О нем в стихотворении «Бродвей» Маяковский написал:

Асфальт – стекло.
Иду и звеню.
Леса и травинки —
сбриты.
На север
с юга
идут авеню,
на запад с востока —
стриты.
А между —
(куда их строитель завез!) —
дома
невозможной длины.
Одни дома
длиной до звезд,
другие —
длиной до луны.
…Это Нью-Йорк.
Это Бродвей.
Гау ду ю ду!
Я в восторге
от Нью-Йорка города.
Но
кепчонку
не сдерну с виска.
У советских
собственная гордость:
на буржуев
смотрим свысока.

Итак, мы впервые ступили на обустроенную всего за несколько столетий землю Соединенных Штатов. И на нас обрушились впечатления от знакомства с самым мощным финансовым центром планеты – Нью-Йорком. За ним закрепилось прозвище «Большое яблоко»[132], как считается, связанное со сленгом джаз-музыкантов 1930-х годов. Нам предоставили возможность ознакомиться с пятью районами, составляющими Нью-Йорк: Манхэттен, Бруклин, Бронкс, Куинс и Стейтен-Айленд, где располагались, вероятно, самая большая свалка в мире, которая высилась, как сопка[133].

Мы столкнулись с поразительными контрастами. Сверхсовременная архитектура мирно уживалась с малоэтажными примитивными строениями, мусором и неопрятным окружением. Нью-Йорк словно вобрал в уменьшенном масштабе весь мир – и в великом, и в низменном. Китайские, японские, итальянские и тауны других стран и народов соседствовали рядом. Здесь не требуется длительных перелетов для знакомства с национальным колоритом любого региона земного шара.