В тени сталинских высоток

В Нью-Йорке много достопримечательностей. Впоследствии, неоднократно посещая этот удивительный мегаполис, который писатель О. Генри образно назвал «феерической катастрофой», я познакомился с ним поближе. В первый приезд нам удалось осмотреть лишь главные символы Нью-Йорка. С южной оконечности Манхэттена – Даун-тауна[134] – на пароме нас переправили на островок у входа в Нью-Йоркскую бухту. На нем вознесся почти 50-метровый монумент «Леди Либерти». Его полное название «статуя Свободы, несущая миру свет». Обруганную Маяковским «Американскую бабу» сконструировал Гюстав Эйфель[135], автор знаменитой Эйфелевой башни в Париже.

Правда, щедрый подарок Франции имел один изъян. Постамент под статую пришлось соорудить за счет пожертвований горожан. Ловкие сборщики средств, манипулируя человеческими слабостями прославиться за несколько долларов и увидеть свою фамилию в популярной газете «Уорлд», бросили клич. Деньги были собраны. Огромный, полый, в несколько этажей постамент был возведен. Монумент на семи океанских ветрах стал символом и воплощением свободы. А потом в Америку ринулись миллионы эмигрантов из Старого Света в поисках счастья. Они, по своей наивности и доверчивости, не подозревали о хитроумных препятствиях на финише. Оказалось, страждущим, с восторгом надежды взиравшим на небоскребы Нью-Йорка, следовало пройти специальный контроль. Он проводился на маленьком островке Эллис-Айленд вблизи статуи Свободы, которую окрестили «матерью эмигрантов, открывающей златые врата». Процедура досмотра стала черной страницей в истории Америки. Жесткий отбор напоминал покупку на рынке домашнего скота. Тысячам эмигрантов, не прошедшим контроль, было отказано во въезде в страну. Многие в отчаянии кончали жизнь самоубийством. Вследствие этого Эллис-Айленд называли «островом слез».

К главным символам Нью-Йорка относились также два 110-этажных близнеца Всемирного торгового центра на берегу Гудзона. Они были выстроены по проекту архитектора Минору Ямасаки – уроженца Америки японского происхождения. Идею двух квадратных в сечении небоскребов ему навеяли средневековые башни итальянского города Сан-Джиминьяно. Очертания нижнего яруса входной зоны подсказали готические арки Дворца дожей в Венеции. Башни-близнецы по архитектурно-строительному и инженерному уровню превзошли мировую планку, достигнутую в этом направлении в XX веке. Нам посчастливилось со смотровой площадки сто седьмого этажа одного из небоскребов полюбоваться фантастической панорамой «столицы мира». Кто мог подумать, что эти замечательные творения человеческого гения спустя годы станут мишенью для тех, кто избрал своей целью бессмысленное разрушение и гибель тысяч неповинных людей.

Нью-Йорк стал начальным и завершающим пунктом нашего визита. В промежутке мы посетили Вашингтон, Филадельфию, Балтимор, Бостон, Чикаго, Детройт. Десятки опрятных населенных пунктов малоэтажной Америки приветливо встречали нас в пути. Со времен Ильфа и Петрова многое изменилось в Новом Свете. Но патриархальный уклад жизни за пределами ошалевших городов сохранился в своей консервативной первозданности.

По хайвеям и роудам – в ухоженные тауны

Отличные дороги, как пульсирующие днем и ночью артерии, густой паутиной переплели всю страну. Много хорошего написано об американских автомобильных дорогах, или хайвеях[136]. Без хороших дорог ни одно государство не сумеет стать великим. Жаль, что наша страна до сих пор «славится» бездорожьем… А ведь еще устами Маяковского мы бросали вызов:

Буржуи, дивитесь коммунистическому берегу —
на работе, в аэроплане, в вагоне
вашу быстроногую знаменитую Америку
мы и догоним и перегоним.

Эти пафосные строки потом использовались многократно – и нашими лидерами, и пропагандистами. Блажен, кто верует! Но ведь для обгона необходимо сначала создать экономическую основу… Не говоря уже о том, что и машина, и дорога должны быть в полном порядке!

Нам была предоставлена возможность посетить ряд проектных организаций, включая крупнейшую архитектурно-строительную фирму «Скидмор, Оуингс и Меррилл» в Чикаго. Контраст был разительным – и не в нашу пользу. Рабочие места, оснащенные компьютерами, нас поразили. Не скрою, позавидовал нашим американским коллегам.

Американские специалисты продемонстрировали компьютерные программы, которые за считаные минуты решали сложные архитектурно-строительные задачи и выполняли с топографической точностью проектную документацию. В середине 1970-х годов мы еще выполняли аналогичную работу вручную: на кульманах[137], в карандашной графике, с огромными затратами времени. Правда, в Москве наши слова воспринимались с недоверием.