В тени зелёной беседки

— А ты, — повернулся он к Юре, — действительно садись за камень. Какая тебе разница, где коротать время до обеда? Как солнце будет над головой, снимайся и дуй к нам по берегу. Тут недалеко. Доедим продукты и двинем к станции.

Юрий неохотно поплелся к своему «посту», а Борис, подгоняемый Валерием, с таким же «большим желанием «принялся собирать пожитки, разбросанные у костра и в шалаше. Проходя мимо, они помахали руками. Проводив их взглядом, Юра поудобнее устроился за валуном, улёгся на живот и стал смотреть на сиротливо стоявший шалаш.

Выбирая место для наблюдения, Борис не ошибся — валун лежал на невысоком пригорке, сзади к нему вплотную подступал лес, а впереди была поляна, через которую хорошо просматривались и дорога, и озеро. Сколько времени он так пролежал, греясь на солнышке, Юра не знал. Такая «работа» его вполне устраивала, да и рано ещё возвращаться к ребятам. Ну, нет лесника — и не надо. Отдохнуть после возни с перемётом тоже не грех. И вдруг кто-то за валуном явственно произнес его фамилию.

Юрий Иванников чуть не вскочил на ноги. По привычке. Так не раз бывало на уроках — улетит, глядя в окно, за перистыми облаками, а учительница тут как тут: «Иванников, повтори, что я сказала». Если бы слышал, повторил, жалко, что ли… Эти воспоминания промелькнули в один миг. Сейчас произнесённое кем-то его имя заставило вжаться в землю. И как только он прозевал? А голос, буквально рядом, по ту сторону валуна, продолжал:

— Конечно, они, Басилий Петрович. Ведь по фотороботам, составленным со слов свидетелей, работники инспекции по делам несовершеннолетних опознали. Надо сказать, Таврова умница, великолепно научилась составлять рисованные портреты. Вы смотрите: Марков опознан при нападении на Фёдорову, Иванникова Гурина видела у магазина.

— Все это хорошо, — послышался второй голос чуть подальше, — но откуда вы взяли, что это их шалаш?

— А Омельченко?! Он ведь обрисовал Иванникова в деталях.

— Это ещё требует доказательств. Других-то он не видел.

— Ушли на промысел, — безапелляционно заявил первый голос.

— На какой? Это, Алексей, ваше предположение, не больше. Ведь заявок больше не поступало.

— Не беспокойтесь, будут.

«Врёшь, — подумал Юрка, боясь шелохнуться. — Окуни и плотвички не заявят». Подумал механически: мысль работала не синхронно с телом, которому было не до юмора. Его свело от напряжения, от готовности, как только раздастся: «Вот он», вскочить и мчаться что есть духу в лес, в озеро, к чёрту в зубы, лишь бы мчаться.

— Вы что, действительно верите в сказку про дедушку, Василий Петрович?

— Не люблю гадать, Лёша, надо убедиться.

— Как?

— Ну, уж этому тебя не учить.

— Засада?

— Догадливый.

— Хорошо, организуем.

Юрке слышны удаляющиеся от камня шаги. А приподнять голову, чтобы посмотреть, нет сил. Только когда голоса зазвучали дальше, рискнул выглянуть из своего укрытия. В сторону шалаша шли двое в гражданском. Один молодой, широкоплечий, второй постарше. Там их ждали ещё двое. В одном из них Юрий без труда узнал лесника. «Навёл-таки, — подумал он, ни минуты не сомневаясь, кто эти двое в штатском. — Ну, и молодец же Валера, как в воду глядел, успели перебраться».

— Боюсь только, что засада будет напрасной, — сказал тот, что постарше. Теперь, чтобы разобрать слова, приходилось напрягать слух.

— Почему? — спросил широкоплечий.

— Если это действительно Архипов со своей компанией, то они уже снялись и сюда больше не вернутся.

— Почему?

«Заладил тоже: почему да почему, — разозлился Юрий. — Да потому, что не дураки».

Как бы вторя ему, первый сказал:

— Потому, что Омельченко спугнул их. У них ведь ушки на макушке. Смотри: всё унесено. Пустой шалаш остался.

— Зачем же тогда засада?

— Для порядка. Как учили.

Решив, что пора, Юрий осторожно стал подаваться назад. Полз по-пластунски, прижимаясь к земле. Только когда шалаш совершенно скрылся из виду, чуть приподнялся. Потом стал за дерево. Ещё раз осмотрелся. Никого. Все тихо. И вдруг затряслись коленки, мелко и часто застучали зубы. От навалившейся слабости сел на землю. Сердце колотилось, на лбу выступил липкий пот. Вот когда подкрался настоящий страх, сродни животному, ничем не регулируемый, не контролируемый. Юра упал лицом в траву и беззвучно заплакал. Всё тело тряслось от сдерживаемых рыданий. Хотелось завыть во весь голос. Но даже этого им, захватившим, казалось, полную свободу, нельзя. Могут услышать. А тогда… Как близко там, за валуном, он был от этого «тогда»!

Мелькнуло на миг желание бросить всё и вернуться домой. А как Валерка с Борисом? Ведь их не уговоришь. Да и дома затаскают, а то, глядишь, и посадят. Запросто. Благо есть за что. В общем надо скорей сматываться из этих мест как можно дальше. Страх, что ребята, не дождавшись его, могут сунуться сюда, поднял с земли, придал скорости. И вовремя — по дороге встретил Бориса. Обрадовался ему, как родному.

— Пошли скорей, — хватая его за рукав, крикнул Борис. — Идея есть. Валерка ждёт.

И тут же повернул обратно.

— У меня тоже новостей полна коробочка, — начал Юрий.