В тенях империи

Откуда-то издалека донеслось тихое, женским голосом произнесенное:

– «В письмах из этих мест не сообщай о том, с чем столкнулся в пути. Но, шелестя листом, повествуй о себе, о чувствах и проч. – письмо могут перехватить…».

Могут перехватить. Ясно. Более чем.

Даже если строчки «в струю» нашло в памяти моё подсознание, и не более того.

…Той же ночью я врубил приват-режим в комме и отбил запечатлевшиеся в памяти команды на виртуальной клавиатуре.

Открылась ранее запароленная папка, содержимое которой можно было истолковать, только зная то, что я услышал во сне. Или в воспоминании – я так и не смог понять.

Впрочем, информация была по большей части пустышкой.

По-настоящему интересных деталей – ровно одна. Информацию о смертоносной начинке «храма», оказавшуюся утерянной во времена смены строя с демократического на монархический, удалось вновь отыскать в архивах два месяца назад, и то совершенно случайно. Поэтому и не почесались раньше. Просто не знали. А тут еще и железные гости с дальних рубежей подвалили…

…Сквернословящий глюк больше не появлялся – так что я перекрестился с облегчением. Нехорошие, знаете ли, ассоциации вылезли. Совсем нехорошие.

…А вообще-то то, что мы проделали, называется вербовкой втемную. Вот консул и на крючке. Как собирались. Не зря на орбите болтались – и ребята, похоже, вовремя клиента подтолкнули.

Как надо.

5. «Отпустить…»

…Мы сидели с Бондаренко и его супругой, оказавшейся милейшей женщиной, за обедом в столовой. Шел последний день перелёта. Еще несколько часов – и юркий челнок перевезет сходящих с корабля в порт на условном полюсе астероида.

Было слегка неудобно. Ждал общения с мрачными фанатиками, почти что сектантами – а тут люди как люди. Ну, с завихрением, ну так у кого их не бывает?

– …Я внимательно просмотрел навязанные вам документы, – сообщил консул. – Определенный point в них есть, и вы, конечно, можете попытаться. Только ничего не получится.

– Новая Галиция рассчитывает синтезировать кислород и воду из Пустоты? – осведомился я. – Понимаю, у всех своя политика, вы даже имперских дипломатов не пускаете, но, как бы это сказать, я теперь действительно шкурно заинтересован в выживании колонии.

…Колония, тоже мне! «Субъект международного права», тудыть-растудыть. Тридцати тысяч населения не наберётся. Потому и не было у нас толком сведений о том, что там и как, да и внятной агентуры на месте. Все на виду, у всех паранойя. Каждое новое лицо – событие, чуть больше денег у старожила – сплетня.

Не зашлешь человечка, не вербанёшь местного… Да и домоседы туземцы порядочные. Носа в Пояс не кажут, не говоря про Землю.

– Новая Галиция, – консул взмахнул вилкой, будто дирижер, – не испытывает иллюзий. Еще она не испытывает достатка в мясе, хлебе, сое… так что вы ешьте-ешьте, достойную пищу мы увидим не скоро. Да и вино.

Он подхватил бокал.

– За присутствующую здесь даму, – улыбнулся я.

Та лишь благодарно кивнула, отвечая на тост стаканом воды. Молчалива была донельзя. Словно они с Бондаренко одно существо, и все коммуникативные функции ложились на другую ипостась.

– И всё-таки? – спросил я.

– Повторюсь. Попытаться вам никто не запрещает. Только ничего не получится. О причинах – давайте внизу. Когда вы немного освоитесь и посмотрите на наш уголок системы. Сейчас я просто не сумею внятно объяснить.

– А вы попытайтесь.

– Ну что ж… Я просмотрел не только документы. Запись тоже. Этот… прошу прощения… беспредел тоже попал на неё. Вы понимаете, люди на Галиции – потомки тех, кто бежал именно от этого. И дело даже не в избиении.

– А в чем же?

– Я же говорил, вы не поймёте. Ваше бывшее государство, извините, ничего личного, это какой-то чекистский рай. Телефонное право. Покровители в Столице. Возможность отпустить разыскиваемого врага нации ради смутной политической игры со станцией в Пустоте, которая тьфу – плюнуть и растереть… Русские, да. Вы не меняетесь.

Мысленно я поморщился – с такого ракурса абсолютно нормальная, учитывающая маленькие человеческие недостатки обстановка выглядела измазанной по уши в грязи.

Покровители не спасут никого по-настоящему виновного. Нарушение международного законодательства навредит Империи куда сильнее, чем один подозреваемый на свободе, которого к тому же озаботили заданием ради блага – нет, не державы, но упертых баранов, готовых назло кондуктору идти пешком и гибнуть вместе с семьями.

Притом, подчеркиваю – подозреваемый. Не виновник.

Сорвавшийся от скорби кап-два пройдет курс лечения в служебном санатории и вернётся в строй. Потому что у нас знают: человек слаб, и в моменты, когда сил ему не хватает, следует не карать, а вытаскивать за шкирку.

– Кстати, – сказал я. – Хотел спросить. У меня с помощниками не возникнет проблем из-за того, что… эээ…

– Вы бывший бес? Не беспокойтесь, – кротко улыбнулась madame Бондаренко; этим её участие в беседе исчерпалось.

– Я хотел сказать: мы с помощниками русские, – отрубил в ответ.

– Что вы, – отвечал посол. – Этнических русских у нас много. И ничего, живут.