В тихой Вологде

– У мамки проситесь. Коли отпустит, так приходите.

Десять лет назад Павел женился, отслужил в армии и теперь работал в каретной мастерской Девяткова. Работа ему нравилась, да и заработки сначала казались неплохими: он получал в месяц не менее двадцати рублей. Снимал домик поблизости от мастерской и уже было подумывал о покупке собственного дома, но помешала война. Цены на продукты росли так быстро, что едва хватало на еду. Выручала деревня: родители иногда подбрасывали кое-что. Хорошо, хозяину удалось заключить договор на изготовление продукции для армии: делали санитарные повозки для госпиталей, ремонтировали пожарные экипажи. Все три мастера, в том числе и Павел, были освобождены от армейской службы.

Сам Дмитрий Кириллович заметно постарел, но был еще полон сил и вынашивал планы после войны освоить в своей мастерской ремонт автомобилей. Уже с десяток диковинных самодвижу-щихся экипажей разных марок катались по улицам города, пугая жителей ревом моторов и заставляя зажимать носы от бензинового чада.

Дом Девяткова стоял на Золотушной набережной. Это было старинное двухэтажное здание с мезонином. Нижний этаж каменный, верхний – деревянный. Стена с пятью окнами выходила на улицу, а фасад с колоннами и с большим резным крыльцом – во двор. Там был выстроен корпус, в нижнем этаже которого размещались мастерские: слесарная, столярная, малярная и кузница. На втором этаже корпуса – общежитие для молодых рабочих-учеников, столовая, кухня, где кухарка готовила завтраки, обеды и ужины для рабочих. Здесь же была контора, в которой сидел хозяин. Он один управлялся со всей канцелярией и бухгалтерией, ведал закупками материалов, каждую субботу самолично выдавал заработную плату рабочим. Как-то, зайдя в контору, Павел застал хозяина склонившимся над чертежной доской.

– Вот он, мой проект. Лебединая песнь, – сказал тогда Дмитрий Кириллович, показывая на чертеж. – Автомобиль на древесном топливе. На одной березовой чурке проедет 50 верст. Смотри сюда: двигатель закреплен на пружинах, чтоб вибрацию уменьшить. А рессоры – как в нашей лучшей коляске, никакие ухабы не страшны. Вот доведу конструкцию до ума и думаю сделать опытный образец. Сыновей подключу, и твоя, Павел, помощь понадобится.

Работы было много. Вот и сегодня: не успел Павел прийти, а его уже ждал извозчик, чтобы подковать лошадь на все четыре ноги. Со старой кобылой Павел управился быстро, а вот следом за ней мещанин привел молодого жеребца, которого с трудом удалось загнать в станок. Потом пришлось немало повозиться, чтобы ремнями привязать конские ноги к стойкам. А когда Павел приложил к копыту подобранную по размеру горячую подкову, то конь начал вздрагивать всем телом, мешая забивать подковные гвозди. Закончив с лошадьми, Павел подключился к бригаде, изготовляющей повозки. Молодой парень, подмастерье, подкатывал к кузнице колесо и насаживал его втулкой на стержень, укрепленный на каменном жернове. Павел длинными щипцами вытаскивал из горна сильно разогретую железную шину и вместе с помощником надевал на обод колеса. Когда шина остывала и стягивала обод, он закреплял её заклепками.

Дети не пришли – видно, Татьяна не отпустила. Зато пришел младший сын Девяткова, десятилетний Николай, любивший бывать в кузнице. Мальчик был очень любознательный, смышленый, учился в реальном училище. Толстенные книги Жюля Верна прочитывал одну за другой. Вместе с отцом сделали у себя во дворе телеграф: протянули провода между конторой и мастерской.

Павел поставил Колю качать меха, тот делал это с азартом, глядя внутрь горна, где в воздушных струях шевелились раскаленные угли. От жары он снял рубашку, и Павел увидел на груди мальчика еле заметный рубец, оставшийся после памятного события, случившегося пять лет назад.