– Что-то сделать? Вы хотите сказать, что он может быть причастен к ее смерти?
Она умоляюще посмотрела на меня.
– Конечно, я не могу утверждать это, но вам надо проверить его, узнать, где он был в момент ее смерти.
Я напрягся, чувствуя, как алкоголь уступает место адреналину.
– Как его зовут? О ком вы говорите?
– Робби Кэннон.
Сначала я не понял, о ком речь, но потом до меня дошло.
– Кэннон? Из местных? У его семьи сеть автосалонов, куча денег. Вы о нем?
– Да, о нем. Вы с ним знакомы?
– Нет, не знаком, но я его помню.
– Помните?
– Со школы. Он был на год старше. Преуспевал в спорте. И с девчонками тоже. Не самый умный…
Джулс опустила голову так низко, что почти коснулась подбородком груди, и сказала:
– Я не знала, что вы здесь учились.
– Да, – отозвался я. – Вся моя жизнь прошла тут. Вы, конечно, меня не помните, а я вас помню. Вас и, конечно, вашу сестру.
– Понятно, – произнесла она и снова стала чужой, будто захлопнула перед носом дверь. И взялась за ручку дверцы, собираясь выйти.
– Подождите, – попросил я. – А с чего вы взяли, что Кэннон может быть причастен к смерти вашей сестры? Он что-то сказал или сделал? Проявлял агрессию?
Джулия покачала головой и отвернулась.
– Я просто знаю, что он опасен. Он плохой человек. И я видела, как он… смотрел на Лину.
– Смотрел на нее?
– Да, смотрел. – Она повернулась и наконец взглянула мне в глаза. – Мне не понравилось, как он на нее смотрел.
– Ясно. Я… постараюсь навести справки.
– Спасибо.
Она снова взялась за ручку дверцы, чтобы выйти, но я положил ей руку на плечо:
– Я отвезу вас домой.
Она опять бросила взгляд на бутылку.
– Хорошо.
До Милл-Хаус мы добрались за пару минут и по дороге не произнесли ни слова. Мне не следовало ничего говорить, но, когда она открыла дверцу, я сказал:
– Знаете, вы очень похожи на свою сестру.
Она посмотрела на меня с изумлением и издала сдавленный смешок:
– Я абсолютно другая! – И добавила, смахнув со щеки слезу: – Я – ее антипод.
– Не думаю, – возразил я, но она уже ушла.
Я не помню, как добрался до дома.