В тихом омуте

– Справишься? – вольная интерпретация фразы «тебе слабО?»

– Конечно! – Ника забрала ключи и положила их в карман.

И как раз вовремя: чья-то любопытная голова заглянула в приоткрытую дверь аудитории.

14.

Она взяла ключи от его квартиры. Она согласилась остаться на ужин. Она согласилась остаться на ночь. Оба это понимали.

По дороге домой она сжимала рукой ключи в кармане пальто, то ли боясь их потерять, то ли желая удостовериться, что все взаправду.

Дома пришлось придумывать, как объяснить родителям ее ночное отсутствие. Ника пока ничего не рассказывала им о Романе Алексеевиче.

На уровне интуиции родители догадывавшись, что Ника с кем-то встречается, но вслух ничего произнесено не было.

Пришлось вовлечь Аню в историю, попутно ей признавшись, зачем ей понадобилось, чтобы подруга подтвердила, что Ника ночует сегодня у неё.

Миллион вопросов Ани только усилили волнение и сомнения Вероники, которая всерьёз подумывала все отменить и остаться дома.

Она приехала к квартиру Романа Алексеевича на полтора часа раньше оговорённого времени.

Прошлась по всем комнатам, будто убедившись, что больше здесь никого нет, присела в гостиной, внимательно изучая обстановку.

Портьеры везде опущены, создавая полумрак: видно, что хозяин здесь лишь ночует, дневное время проводя в другом месте.

В квартире было уютно, но заметно, что мужчина живет здесь один: минимум вещей на открытых полках и в ванной комнате, на подоконниках не было привычных для городских квартир цветов, на стенах не было ни картин, ни фотографий.

Ника вспомнила, что фото маленькой девочки было даже в машине. Дома же не было ни одной фотографии на видном месте.

Лишь одна картина – абстрактное переплетение геометрических фигур – висела над кроватью.

Из любопытства Вероника заглянула в холодильник. Там, если так можно выразиться, царил почти идеальный порядок: ни кастрюль, ни сковородок, ни тарелок. Единственное, что портило впечатление, что холодильник только что привезли из магазина и распаковали, – что в кармане двери стоял кетчуп, майонез и лежал десяток яиц.

«Ну, по крайней мере яичница на завтрак обеспечена», – подумала Вероника и закрыла холодильник.

Зато своё почетное место рядом с СВЧ занимала кофемашина. Ника не отказалась бы выпить кофе, но не была уверена, что сможет правильным образом запустить аппарат.

С опозданием девушка подумала, что на романтическом ужине должны быть свечи.

«Может, найти в программе-навигаторе ближайший магазин, быстренько сбегать и купить?»

Ника наобум открыла один из верхних кухонных шкафов, надеясь обнаружить там свечи, но их там не оказалось.

Раздумывая, прилично ли будет пролезть по всем шкафам в поисках (скорее всего, тщетных) свечей, или лучше позвонить хозяину квартиры и напрямую спросить (заодно признаваясь в собственной забывчивости), имеется ли у него нужный атрибут, Ника, подчиняясь интуиции, вскарабкалась на стул, чтобы достать до верхних полок шкафа.

Свечей там не оказалось. Зато была небольшая коробка с елкой и елочные игрушки. Вообще-то в это время года ёлке положено стоять наряженной.

Девушка спустила вниз обнаруженные коробки, и ещё раз поднялась на стул. В глубине полки она обнаружила фотоальбом.

Не удержавшись, она открыла первую страницу. Это была свадебная фотография. Молодая улыбающаяся пара крупным планом: Роман со своей супругой.

Он выглядел гораздо моложе на фотографии, и взгляд совсем другой – беспечный. Она… (почему Веронике так неприятно смотреть на неё? почему она неосознанно пытается найти в ней недостатки?) ухожена, красива, белозубо улыбается. Макияж и прическа – от профессионалов, это видно сразу.

«Это же свадебное фото, так и должно быть!»

Вероника перевернула страницу. Там были ещё несколько фотографий со свадьбы: молодожены с родственниками, обменивающиеся кольцами, целующиеся, с голубями, с огромным тортом, с воздушными шарами, верхом на лошадях, и другие.

Далее – фотосессия в осеннем парке, в рождественском стиле у елки (у женщины уже заметен животик), какие-то фотографии с банкета в ресторане – пара везде вместе, в обнимку, улыбаются.

Затем – выписка из роддома с розовым кулёчком. Счастливые лица новоиспеченных родителей, счастливые улыбки встречающих родственников.

После – фотографии младенца: когда спит, когда ест, с мамой, с папой, на крестины, на прогулке, на первый Новый год, на первый день рождения…

Вероника рассматривала чужую жизнь со стороны, как кадры из фильма. Она знала, что в конце этой истории будет трагедия.

На последних фотографиях в альбоме она видела ребёнка в больничной палате, с родителями, которые вымученно улыбались сквозь слёзы.

На последней фотографии Роман обнимает дочку – ту самую девочку, чья фотография висит на зеркале в машине.

Далее – пустые чёрные страницы альбома.

К глазам подступили слёзы, в носу защипало.

Вероника вернула альбом на место.

Елку наряжать уже не хотелось. Тем более, что Новый год уже наступил, и Новогодние праздники остались позади.

Возвращая коробки с елкой и новогодними игрушками на место, Вероника нашла гирлянду.

«А это будет отлично смотреться на столе, не хуже, чем свечи».