В тишине забвения (СИ)

В душе шевельнулось какое-то смутное предчувствие, я даже плечами передернула.

— Маш, в жизни всякое бывает, может там совсем другая ситуация, чем представляешь себе ты. А вот твой любимый как реагирует на это предложение?

— Он приедет, чтобы рассказать родителям обо мне, — улыбнулась Маша,- потом встретимся и решим, как будем жить дальше. Сейчас не Средневековье, чтобы жениться по велению родителей. Мое мнение такое, — пожала она плечами.- А что до твоего Алексея, ну расспроси отца, он же нанимал его. Вот и узнаешь всю правду. А еще лучше, спроси самого Алексея. Так будет честнее.

Я задумалась. Спросить отца? Нет, это не вариант. Представляю лицо папочки, когда он узнает причину мох расспросов. Тут же пришлет кого-то за мной и вещами, и насильно вернет под свою опеку. А что сделает с Алексеем даже страшно представить. Отец может пойти по головам, если что-то или кто-то попробует ему перечить. Это я отделалась «легким испугом», он только заблокировал мои счета, кроме того, что открыла мне мама перед своим отъездом. Именно с помощью этих средств и стипендии я еще на плаву. Я поежилась.

— Нет, отец никогда… — договорить я не успела, в сумке зазвонил мобильный, а на экране высветилось «папа». Похоже, мои мысли способны материализовываться, — с досадой подумала я.

— Да, папа, — ответила я как можно спокойнее.

— Настя, завтра в восемь, в ресторане у тебя ужин с Сергеем Логиновым, — без предисловий произнес отец.

— А я завтра не могу, папа, — все также спокойно ответила я.

— Что значит «не могу»?- воскликнул отец в трубку, — ты обещала мне две недели назад…

— А ты не сказал мне всей правды, папа, — разозлилась я. Отец всегда умел надавить на болевые точки, и сделать виноватыми других, а не себя. — Ты тоже обманул меня. Алексей не работает на тебя больше трех месяцев, но ты не считаешь нужным говорить о таких мелочах.

Повисло напряженное молчание. Я выдохлась, а отец, видимо, пытался справиться со своим раздражением. Он всегда старался не терять самообладания, чтобы не показывать слабости окружающим. Считал, что это может негативно сказаться на его имидже.

— Значит, не пойдешь, — вкрадчиво спросил отец, а я насторожилась.

— Нет, папа, не пойду.

— Ладно. Я скажу Сергею об этом. Надеюсь, твой Алексей понимает, против кого идет.

— Не смей, слышишь, угрожать ему, — прорычала я в трубку, но отец уже отключил связь. — Ненавижу, когда он делает так!!!

Я с силой швырнула серебристый аппарат о стену, и он разлетелся на части.

Слезы потекли по щекам, и я уронила лицо в ладони. Подруга осторожно обняла меня за плечи.

— Насть, не плачь, он же не серьезно, — попыталась успокоить она меня.

— Отец никогда просто так не угрожает, он более чем серьезен, — прорыдала я. — Маша, этим и опасны богатые родители. Они готовы уничтожить всех, кто пытается препятствовать им, даже собственных детей.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — покачала головой Маша.

— Увы, подруга, в случае с моим отцом, я даже преуменьшаю…

Глава 6

Предчувствие, что надвигается беда, преследовало меня следующие три месяца. Экзамены, зачеты, концерты, — ничего из этого не могло отвлечь меня от плохих мыслей. Сессию мы с Машей сдали вполне успешно, даже получили похвалу от Анны Вячеславовны. Новый год мы встретили весело, правда, вдвоем с Алексеем. Виделись мы с ним, к моему сожалению, крайне редко. Понемногу старалась узнавать о своем любимом, выуживая по каплям информацию, делиться которой он со мной не спешил. Отшучивался, иногда пытался заглушать вопросы поцелуями. С моей стороны наивно, конечно, не знать элементарных вещей о своем парне, но мне стало все равно. Я хотела жить здесь и сейчас, а об остальном подумаю завтра. С отцом после той ссоры по телефону я больше не виделась. Он звонил иногда, требуя, чтобы я встретилась с моим предполагаемым женихом, рвал и метал в гневе, но я стояла на своем. Пытался подкупить дорогими подарками на Новый год, но я все отправила назад. Меня он не понимал, и я отказалась от всего, что нас связывало.

А потом Алексей уехал. Беспокойство все сильнее снедало меня изнутри. Мы созванивались каждый вечер. Он уверял, что его отъезд никак не связан с конфликтом с моим отцом. Я уверяла его, что чувствую себя хорошо и даже не скучаю. Алексей только смеялся в трубку, называя меня «маленькая обманщица». Никто из нас не говорил ни слова о любви, но нам не нужны были слова.