В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

Конечно, многое и по сю пору остается таинственным; не все члены организации гепеисты, и, наконец, и гепеисты не одного сорта; есть среди них лица, игравшие двоякую роль, как когда-то Дегаев или даже Азев. Доказательство, что главный собеседник Шульгина — Оверпут — сделался гепеистом тогда, когда ему предложили на выбор быть расстрелянным как контрреволюционер или служить новой власти; этот самый Оверпут не только публично покаялся в своей роли, но, по-видимому, постарался искупить ее организацией какого-то заговора против самого ГПУ и в этом деле погиб, был убит в перестрелке с настоящими гепеистами, о чем и опубликовано советскими газетами; впрочем, и тут скептики говорят, что это неправда, что Оверпут вернулся на службу к Советам, а известие о его смерти сообщено только для за-метения следов. Шульгин недоумевал в разговоре со мной, почему же его выпустили? Самое вероятное объяснение, обидное для его самолюбия, что его не считали опасным, а напротив, хотели им воспользоваться, отчасти для даровой рекламы, а отчасти для привлечения в советскую Россию лиц более опасных. Последнее тем вероятнее, что благодаря шульгинской рекомендации этой организации платили деньги (чуть ли не из казны великого князя), и если большие генералы активной контрреволюции не поехали в советскую Россию, то посылали маленьких, которые, конечно, помогали гепеистам быть в курсе того, что против них затевается, и иметь всегда, а ля Фуше, несколько готовых заговоров в кармане. Обо всех этих разоблачениях много говорят, но мало пишут; заинтересованные лица молчат или даже все это отрицают. Недавно ко мне приходил один из главных деятелей этого рода политики[364], чтобы сообщить мне, что я введен в заблуждение, что все эти слухи раздуты, что они отлично в курсе, кто является гепеистом, и что это они проводят за нос ГПУ, а не обратно. Другие люди, более или менее посвященные, говорят совершенно другое; где тут полная правда, узнать невозможно; у меня давнишнее и органическое недоверие к заговорщической деятельности, потому я и всегда предполагаю самое худшее. Но Вы понимаете, как все эти разоблачения, хотя бы в них и были преувеличения, уменьшили какой бы то ни было авторитет той организации, с которой имел дело Шульгин, и уверенность в том, что именно этим путем придут к избавлению от большевизма; я думаю, что, если бы все это стало известно раньше, шульгинская книга была бы иная, а может быть, и вовсе не вышла бы. Вот почему, между прочим, мне было и трудно в процессе этих разоблачений и сюрпризов более или менее обстоятельно отвечать на Ваши вопросы[365].

К самому Врангелю продолжали поступать сообщения из «внутренней России» о происходившем вокруг «Треста». П. С. Арапов, после краткой своей поездки в Германию, рапортовал:

Дела с Феодоровым и Ко развиваются в очень интересную сторону — сейчас ничего еще точного сказать не могу, но надеюсь, что в ближайшие дни прояснится масса интересного. Я узнал, между прочим, хотя ручаться за правду этого и не могу, что Оперпут за свои гастроли за границей получил высокую награду от ГПУ (!) и что он сейчас (конечно, не думает быть убитым) послан на Дальний Восток в Китай для новой работы. Слышал также, что Г-жа Захарченко не убита, но сидит до сих пор во Внутренней тюрьме ГПУ[366].