В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

Газета Милюкова Последние Новости в своем обзоре откликов на бурцевские разоблачения язвительно высмеяла призыв правых «не удушать активистского духа» и попытку их доказать, что ленинградское дело пяти — с «Трестом», Опперпутом и приключениями Шульгина ни в какой связи не находится. Газета настаивала на причастности Кутепова к деятельности провокаторской сети провалившейся «монархической» организации, ссылаясь на показания обвинявшихся на процессе пяти и на судьбу М. В. Захарченко-Шульц, «единственного честного, прямого и убежденного члена» группы. Более того, самый факт запрета публикации июньских статей Шульгина, ныне получивший широкую огласку, она объясняла тем, что «серьезное дело» (как говорил Шульгин) — контакты с «трестовцами» — не прерывалось до похода диверсионных групп в Москву и Ленинград в июне, до гибели Захарченко, а может быть, и до самого суда по делу пяти в сентябре. Сочувственно ссылаясь на шуль-гинскую характеристику взглядов Якушева, как близких Милюкову, и выражая солидарность с шульгинско-якушевской позицией осуждения террора, статья с негодованием говорила об «активистском» курсе, принятом «генералами»:

<…> можно считать доказанным одно: как бы ни относилось русское население к большевикам — даже и ненавидя их, — оно все же не захочет солидаризироваться с теми, кто придет спасать его путями иностранной разведки, с претензией обучать его мужеству, которое эта народная масса фактически проявляет в гораздо большей мере, чем ее спасители. Наши активисты не понимают того, что дело не в том, нужна ли борьба и нужна ли конспирация, а в том, кто и для чего конспирирует. Стоит поставить этот вопрос, чтобы сам собой обрисовался ответ: конспирировать можно только внутри России, принадлежа к ней, а не являясь для нее чужаком. Генералы, которые продолжают посылать из своих штабов «наивных и неумелых» людей, хладнокровно учитывая, какой процент, по обычным боевым сводкам, должен оказаться пожертвованным, — эти генералы — и те, кто их защищает в печати, — просто ничего не поняли, ничему не научились и, очевидно, ничему не способны научиться. Пусть бы они хоть брали пример с Шульгина[422].

Крахом «Треста» поспешили воспользоваться для обличения «правых» и другие деятели левого лагеря. Е. Д. Кускова заявляла в Днях, что нельзя осуществлять революцию через иностранные разведки, надо искать базы в самой стране, а народ пока к свержению режима не стремится[423]. В письме к В. А. Маклакову от 22 октября она сообщала из Праги:

Здесь иностранцы буквально хохочут над историей Шульгина. Вместо того чтобы бламировать большевиков она их подняла: вот, дескать, какие ловкачи! «Prager Presse» не постыдилась даже напечатать: «неизвестно, знал ли сам Шульгин, с какими людьми он едет в Россию». Слышите? Как далеко заходит их презрение к эмиграции. Им страшно нравится «хитрость» большевиков: деловые люди! Не верят они поэтому и в скорый переворот в России: как-нибудь выкрутятся и из этого кризиса[424].

В ответном письме Маклаков описал Кусковой атмосферу, сложившуюся в Париже в результате появления разоблачений «Треста»: