В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

Книга интересна, но она во многом не оправдывает ожиданий, которые на нее возлагались. Шульгин, конечно, не попал в ту искусственную обстановку «потемкинских деревень», которая фатально влияет на впечатления всякого рода «знатных иностранцев». Он путешествовал свободно, как советский гражданин, никем не опекаемый и не руководимый, как человек, могущий превосходно сравнивать прошлое с настоящим; но круг его наблюдений, возможность встречаться с людьми были чрезвычайно ограничены той конспирацией, которую ему приходилось соблюдать. Поэтому он мог коснуться только поверхности, внешней стороны жизни, ощутить только запах ее, который, конечно, имеет тоже большое значение.

Зато политические выводы Шульгина в глазах Сегодня не заслуживают и малейшего оправдания:

Но есть еще более слабая сторона книги: в отличие от «1920 года», где Шульгин-политик почти незаметен и где Шульгин-художник выступает на первый план, в «Трех столицах» слишком много от шульгинской политики, и притом политики, часто совершенно недостойной талантливого писателя. Книга пропитана антисемитизмом невысокой пробы. Удивляешься, как человек с тонким вкусом и талантом унижается до плоских тривиальных анекдотов, которые стоят на высоте уровня эстрадных рассказчиков и острословов. Тут и пародии под еврейский жаргон, и пресловутый «Липерович», который изрекает истины всякого рода, и взваливание на евреев ответственности за весь большевизм, и угроза местью, и «теоретические» рассуждения о погромах и т. п. Много безвкусной политики и в эпилоге книги, где Шульгин произносит непроизнесенную им защитительную речь. Просто обидно, как Шульгин этой струей портит многие прекрасные страницы своей книги[179].

Замечательно, что соперница Сегодня — рижская газета Слово — вообще уклонилась от анализа и оценки книги. Большая статья редактора[180] была простым монтажом обширных цитат, причем исключение из него каких бы то ни было пассажей о фашизме и о еврействе ясно указывало, что и эта газета взгляды Шульгина по данным вопросам нашла для себя неприемлемыми.

Для парижских Последних Новостей — антипода и постоянного оппонента Возрождения — Шульгин был заклятым врагом, рупором самых темных и реакционных кругов эмиграции. Не будучи осведомленной о «Тресте» и его контактах с лагерем вел. кн. Николая Николаевича, газета Милюкова испытывала инстинктивное подозрение и тревогу по адресу любых замыслов белых генералов относительно «внутренней России». Написание рецензии было поручено Н. П. Вакару, в свое время бывшему членом шульгинской «Азбуки»[181], а в 1921–1923 годах координировавшему деятельность «Центра действия» в Париже и Киеве и в этом качестве упомянутому на киевском процессе весной 1924 года. В его компетенцию внутри редакции входила информация о контрразведывательной деятельности советских органов за рубежом и о деятельности антисоветского подполья в России.