В толще воды

– Как ты уже сказал – никакой слежки со стороны СЭПО. Карстен видел нас вместе там, в провинции. Он понял, что мы достаточно близки.

– А содержание?

Ди внимательно смотрела на своего бывшего начальника, пытаясь определить, как он отреагирует. Потом перелистнула на следующий, такой же размытый снимок. Это была сама открытка. На ней – обведенная в кружок пятерка.

Письмо номер пять.

– Черт, – выругался Бергер.

Ди выдержала паузу, затем переключила на следующую фотографию. Представляющую собой обратную сторону открытки.

Очень аккуратным миниатюрным почерком было написано следующее:

«Gibraltar as a girl where I was a Flower of the mountain yes when I put the rose in my hair like the Andalusian girls used or shall I wear a red yes and how he kissed me under the Moorish wall and I thought well as well him as another and then I asked him with my eyes to ask again yes and then he asked me would I yes to say yes my mountain flower and first I put my arms around him yes and drew him down to me so he could feel my breasts all perfume yes and his heart was going like mad and yes I said yes I will Yes».[15]

– О боже! – взвыл Бергер.

Кровь застыла в его жилах.

– Как я уже говорила, мне не хватает множества деталей пазла, – сказала Ди. – Но я явно чувствую южный ветер.

– Ты вообще о чем? – вскричал Бергер.

– Там, где он здоров, – продолжала Ди. – Или, по крайней мере, способен отличить сокола от цапли.

– Что?

– Гамлет, – пояснила Ди. – «I am but mad north-north-west. When the wind is southerly, I know a hawk from a handsaw». Ты сказал, что «как андалусские девушки» было написано на предыдущей открытке, я погуглила и нашла, что это заключительные слова романа Джеймса Джойса «Улисс». Поток сознания Молли Блум.

Бергер начал ходить кругами по кабинету Ди. Как будто хотел выпрыгнуть из собственной кожи.

– Мы должны были это понять, – прошипел он. – Северокорейцы. Они бы не добрались до Ландсорта, если бы Карстен не сообщил им, когда и где пройдет аукцион.

– Как мы уже констатировали, он мог позвонить по дороге на мост, до своей гибели. Это не твоя вина, Сэм. А вот что касается действий…

– Каких действий?

– Будущих. Плана действий. Это тебе придется взять на себя, причем сейчас. Прямо сейчас. Хватит скулить, пора действовать.

Бергер остановился. Понял, насколько она права. Усилием воли остановил беспорядочную круговерть мыслей. Настроился так, как должен был.

Теперь у него не было сомнений в том, что Молли у Карстена.

– Адвокатское бюро Pantoja & Puerta. Ты готова отправиться на юг, Ди?

Она фыркнула. Указала куда-то в сторону двери.

Там стоял упакованный чемодан.

– When the wind is southerly[16], – сказала она.

44

Четверг, 10 декабря, 16:18

Балкон Европы.

Он был прекрасен в лучах послеобеденного солнца.

Последний форпост Европы. Гигантская терраса над крутым склоном. Внизу из по-декабрьски ярко-синего моря возвышаются скалы. Смелая молодежь забирается на эти огромные уступы и ныряет с них, кувыркаясь в воздухе. А за ними только море.

И Африка.

Важна была каждая секунда. И все-таки они не могли оторваться от открывающегося с балкона вида.

Какое-то время они сидели под солнцем, собираясь с силами. И это тоже Европа. Бергер поймал себя на мысли: настоящая Европа.

Это была его первая сознательная мысль с тех пор, как они приземлились в аэропорту Малаги и он понял, что город Нерья находится в другой стороне. Они отправились на восток вдоль южного побережья Испании, в сторону от Гибралтарской скалы. Но тут уж ничего не поделаешь.

На мгновение Ди закрыла глаза, с благодарностью принимая солнечный дар. Если она не погибнет здесь, может, стоит остаться на пару дней. А что – в том, чтобы окунуться в море в декабре, есть своя прелесть. Отправить фотографии Люкке и Йонни. Так она размышляла пару секунд. Потом спросила:

– Может быть, нам стоит подумать о том, почему Карстен написал письмо номер пять и адресовал его именно тебе? Не так давно он пытался отстрелить тебе жизненно важные органы…

– А разве все его письма не были чистым хвастовством? – пробормотал Бергер, уткнувшись в мобильник. – Он хочет показать, какой он молодец, хочет завоевать публику. Хочет, чтобы кто-нибудь оценил его ум и изобретательность.

– Или же он просто сообщает своему сопернику, что игра окончена. Он победил. Ты проиграл.

– Тоже возможно, – согласился Бергер, не отрываясь от телефона.