В толще воды

Блум молча кивнула. Бергер тоже молчал. На него навалилась усталость, сказывался недостаток сна. Наконец Молли произнесла:

– Как я понимаю, для нас чрезвычайно важно найти Али Пачачи. Хотя я точно и не знаю почему.

Бергер встрепенулся, внимательно посмотрел на нее. Теперь мыслительной деятельностью занялось не только его подсознание. Что ей вообще можно рассказывать? И не думает ли она сейчас примерно о том же? Похоже, за красивым фасадом «очаровательная Молли Блум» прячутся как раз размышления подобного рода.

Наконец Бергер с большой осторожностью начал:

– Пачачи – наш ключ к информации. Он возглавляет какую-то сеть, успешно раскрывающую джихадистов. Стен работал на одном конце цепочки, Нильс Гундерсен – на другом, на Среднем Востоке. Если мы сумеем сообщить Али Пачачи, что его дочь жива, он может раскрыть нам то, о чем не решается сказать сейчас. Это жизненно важные вещи, возможно, информация о готовящихся терактах в Швеции, а может, и еще более серьезные сведения. Мы поможем ему заговорить.

Блум медленно кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда мы на одной волне.

– Вполне может оказаться, что Аиша, или, по крайней мере, ее подсознание, знает, где находится ее отец. Или хотя бы подскажет нам, в каком направлении двигаться, а там уже мы сами додумаем.

Молли засмеялась. Искренне. Возникло что-то вроде равновесия. Позволяющего обоим передохнуть. Они смотрели друг на друга, пока не уснули.

Было неясно, как долго они проспали, но проснулись точно одновременно. От похлопывания рук в резиновых перчатках.

– Она спит, – сказал Врач.

– Значит, без изменений, – сонно пробормотал Бергер.

Врач посмотрел на него как на нечто, что кошка приносит в зубах.

– Вывод неверный, – произнес он строго. – Тогда она была без сознания, а теперь спит. Я поставил ей капельницу с питательным веществом, а также легким седативно-гипнотическим. Она сильно истощена, но не летально. Атрофия мышц средней степени, но мозг и внутренние органы не повреждены. Сильная степень утомления. Она бесконечно устала. При взвешенном питании и моционе, а также надлежащей терапии она встанет на ноги через неделю. Схему лечения я прилагаю. Ей повезло, что у нее изначально крепкое здоровье. Я выдам вам запас пищевых добавок и базовых медикаментов, в том числе антибиотики широкого спектра действия. В первые дни надо будет регулярно ставить капельницу с питательным раствором. Счет вышлю по электронной почте.

Как будто желая подчеркнуть, что это его последнее слово, Врач протянул им свою визитную карточку. Они взяли ее, а Врач вернулся в продезинфицированную комнату и начал собирать инструменты. Он даже не взглянул в их сторону, пока они поднимали носилки со спящей Аишей.

Выйдя в привычную темноту, Бергер переспросил:

– Седативно-гипнотическим?

– Это снотворное, – пояснила Блум.

Они осторожно погрузили носилки в старую «Вольво». Блум опять села на заднее сиденье и положила голову Аиши себе на колени. Бергер сел за руль, нагнулся, соединил пару контактов, услышал, как заворчал двигатель, обернулся и спросил:

– Ну что, готова к ночной навигации по шхерам?

27

Воскресенье, 6 декабря, 7:49

Было утро воскресенья. Ди уже несколько минут сидела за столом в своем кабинете в гараже. Парой часов раньше она проснулась и потом долго ворочалась в постели.

В конце концов она решила покинуть супружеское ложе, потихоньку вышла из спальни, наполненной громким храпом Йонни, окончательно проснулась, пройдя по ледяному полу первого гаража и вошла в свой кабинет.

Тут было намного теплее.

На столе перед ней лежало то, что разбудило ее и не давало снова уснуть. Две поздравительные открытки.

На левой – обведенная в кружок двойка, больше ничего, на правой – четверка в кружке. Даже по цифрам видно, что почерк один и тот же.

Открытка номер два – та, что из больничной палаты Молли Блум, а номер четыре – из домика с головой лося.

Она перевернула открытку с двойкой. Появился текст, написанный характерным мелким аккуратным почерком:

«На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы».

А ниже, еще более мелкими буквами в скобках:

«Иоан. 9:39».

Действительно, это цитата из Библии, хотя первые слова из тридцать девятого стиха девятой главы Евангелия от Иоанна отсутствуют. Целиком цитата должна выглядеть так: «И сказал Иисус: На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы». Но накануне, когда Ди бесконечно долго размышляла над цитатой, эта разница не казалась существенной.

Маленькие буковки написаны раздельно, как будто писал ребенок, или неграмотный, или слепой.

И что все это означает? Что на самом деле сказал Иисус? И какая связь? Ди открыла девятую главу, ближе к началу. Там Иисус исцеляет слепого. Он мажет глаза слепого брением из своего плюновения, после чего слепой прозревает. Но интересно то, что происходит дальше. Иисус называет себя Сыном Божьим и говорит о том, что пришел в мир, чтобы сделать слепых видящими, а видящих слепыми.

Видящих слепыми? А это зачем?