В тот день…

Но сейчас Озар не особо задумывался, как от нее к Радко вороной попал, а больше рассматривал самого скакуна. Знатный коняга! Лошадей не всякий из градцев киевских мог держать на хозяйстве – все же дорогая скотина, не каждому по цене. Это у дружинников князя обычно лошади имелись или у бояр нарочитых. Но и разбогатевшие купцы заводили, больше для почета, чем для нужд, а в возы для переездов и поклажи принято было впрягать смирных и сильных волов, чтобы дорогих лошадей не надрывать на грудном ремне[69]. А вот на богатом подворье Колояровичей даже своя конюшня имелась. Озар уже прознал, что четырех лошадей в ней содержали. Вот этого вороного красавца с белыми задними ногами, крепкую соловую кобылку и еще пару темно-гнедых лохматых меринов. И Дольма мог выезжать верхом со свитой из охранников – как для солидности проехаться по городу, так и для дальних переездов в сопровождении охраны. Мирина сегодня тоже выезжала, сопровождаемая крепким Лещом, – не Моисеем, с которым, похоже, не очень ладила, не Бивоем, который на хозяйстве остался по просьбе Яры. Но теперь вдруг Радко на ее вороно`м вернулся. Ишь как ловко соскочил с коня, стоял, озираясь, будто ждал чего-то. Интересно, что там у них вышло в городе, если забрал у купчихи вороного?

Но когда Озар жестом подозвал к окошку Златигу, то уже об ином спросил:

– Ты ведь конник в дружине, парень. Вот и скажи, что думаешь, насколько хорош этот жеребец?

Какого дружинника не заинтересует добрый конь? И несколько минут Златига наблюдал за вороным, смотрел, как Радко его любовно оглаживал, как к ним подбежал Тихон, что-то говорил. А сам конь стоял, устало опустив голову, обмахиваясь хвостом и роняя клочья пены с удил.

– На первый взгляд, вороной просто дивный, – отметил Златига, – однако для себя я бы такого в дальние походы не взял.

– Отчего же это?

– Да ты сам погляди, ведун. У коня сильно завышен перед, а зад заниженный, слабый. Такой скакун резво толкается с места, берет быстрый разбег, однако при долгой скачке его задние ноги скоро устанут, скакун начнет терять скорость. Его придется то и дело подгонять, конь будет рваться и только силы потеряет. В итоге он утомится и будет выдыхаться. И уж не ведаю, где на нем носился Радко, но ты же видишь, как он загнан. Так что пусть мастью этот вороной и красив, пусть статью смотрится и грива его густа, но для себя я бы такого не выбрал.

Озар вздохнул. Отошел от окна.

– Надо же, а мне этот вороной таким отменным показался. Думал, вот же побаловал себя такой замечательной лошадью соляной Дольма! А выходит, что больше для хвастовства, чем для дела.

– Ну, похвалиться таким конем не грех. Вороные особо в цене, на таких князья да бояре любят покрасоваться, а еще их послам иноземным дарят. А этот к тому же белоногий, ну чисто краса лошадиная. И если бы, как в старину, надо было коня выбирать для подношения Перуну, то такой бы вполне подошел. Ведь Перун любит добрых коней. Вернее, кровь их.

– Коней Перуну отдавали в жертвоприношение только перед великими походами, – со значением заметил Озар. – Я служил на капище Громовержца и помню, как по приказу Владимира, когда он еще был предан исконной нашей вере, именно такого вороного жеребца отдали в жертву Перуну. Было это, когда Красно Солнышко собирался воевать вятичей диких, точно так же он поступил, когда на булгар заносчивых собрался. И не оставил его своей милостью Перун, удачными были походы те. Да ты сам, небось, все помнишь.

– Я это помню, – кивнул Златига, не сводя глаз с коня, которого Тихон водил по двору, чтобы тот остыл после пробежки. – Да только когда Владимир на Корсунь шел, то коня уже не убивали. А поход все едино удачным вышел. Значит, дело не в жертвенной крови скакуна, а в удачливости нашего Красна Солнышка.

Дружинник повернулся. После света на дворе он не сразу и рассмотрел как следует расставлявшего на столешнице свои резные чубышки волхва и притихшего перед ним Жуягу. Тот уже не всхлипывал, следил с интересом, чем это ведун занят, да теребил свою бороденку. Но как увидел, что дружинник на него смотрит, сразу подался вперед:

– Ты бы нашего Бурана не хаял, служивый. Знатный это конь. Я его сам пестовал с момента прибытия. Отборным зерном кормил, обмывал по утрам в росе, гриву его чесал. Даже ночевал с ним на конюшне. Вот и сегодня с ним там буду в ночь. Там у нас есть три добрых коня, и каждый…

– Хватит болтать, Жуяга! – рыкнул на него волхв. И указал на стол, где его фигурки резные были расставлены: – Лучше расскажи, где, как тебе показалось, каждый из домочадцев Дольмы находился в тот день в Почайне. Скажешь – я фигурку поставлю, и так все случившееся себе представлю. Понял, что от тебя надо?