В царствование императора Николая Павловича Том 4

Вадим задумался. Он был не против пройтись по залам Эрмитажа, но ему не хотелось, чтобы какой-нибудь не в меру наблюдательный посетитель заметил портретное сходство цесаревича и великой княжны с портретами, на которых они были изображены. К тому же в церкви Зимнего дворца под стеклом хранился истерзанный взрывом и окровавленный мундир императора Александра II, в котором тот был 1 марта 1881 года. Лучше бы его гостям не видеть этого.

Вадим предложил Ольге и Александру посетить Русский музей. Правда им пришлось объяснить, что это такое. Дворец их дяди, великого князя Михаила Павловича им был хорошо знаком. Но то, что в нем устроен музей, который одно время носил название «Русский музей императора Александра III» они не знали.

– Это значит, что мой, еще не рожденный сын, оказался таким любителем картин, – покачал головой цесаревич. – Давайте, посетим эту обитель муз.

А Ольга, сама неплохо рисовавшая, и даже бравшая уроки ваяния и известного скульптора Ивана Витали, даже захлопала в ладоши, узнав о существовании Русского музея.

– Вадим, я обязательно должна там побывать, – сказала она, и бросила томный взгляд на Шумилина-младшего. – Если мы там не побываем сегодня же, то я ночью умру от любопытства.

– Ваше императорское высочество, – Вадим шутливо поклонился Ольге, – ваше желание – для меня закон. Но, только я взамен попрошу вас об одной любезности. Как я слышал, вы обладаете прекрасным голосом, и если вы споете мне что-нибудь вечером по вашему выбору, то я буду на седьмом небе от счастья.

Ольга вспыхнула, и удивленно посмотрела на Вадима:

– А откуда вы об этом знаете?

Потом, видимо вспомнив, что для людей из будущего известно о них все, улыбнулась, и кивнула ему в знак согласия.

«Глупый, – подумала про себя великая княжна, – да я готова спеть тебе не две, а двадцать две песни. Только попроси меня».

То, что этот высокий и статный мужчина ей далеко не равнодушен, Ольга поняла еще несколько дней назад. Он был так не похож на тех отпрысков владетельных династий Европы, за одного из которых ей когда-нибудь придется выйти замуж. Было в Вадиме что-то такое, отчего сердце Ольги начинало биться быстро-быстро. Ольга вдруг подумала, что если он предложит ей стать его женой, то она, скорее всего, согласится.

«А почему бы и нет? Вот, батюшка согласился на брак Адини с Николаем. А чем я хуже сестры? Два года назад, когда я была в гостях у дедушки в Берлине, за мной стал ухаживать принц Максимилиан Баварский. Но он не понравился ни мне, ни моим родителям. Год назад мне приглянулся эрцгерцог Стефан – палатин* Венгрии.

Примечание авторов: Палатин – высшая после короля государственная должность в Венгерском королевстве (до 1853 года). Иногда именовался вице-королем Венгрии. Палатин совмещал функции премьер-министра и верховного судьи королевства.

Но мачеха Стефана сделала все, чтобы помешать нашему возможному браку. И вот в этом году я сказала батюшке, что не буду спешить с замужеством. Мне хорошо дома, с родителями, с братьями и сестрами. И батюшка сказал, что он не будет настаивать насчет моего скорого замужества, и я вольна сама выбрать себе жениха.

Ольга бросила быстрый взгляд на Вадима. Тот о чем-то оживленно беседовал с Александром. Он улыбался, и глаза его сверкали.

«Какой он красивый, – подумала Ольга. – Ну, пусть я царская дочь, но ведь здесь это ничего не значит. Знать бы только – нравлюсь ли я ему. Хотя, он тоже порой бросает на меня такие взгляды, что у меня дух захватывает».

– Ну вот, мы и пришли, – сказал Вадим, выйдя на засаженную деревьями площадь перед Михайловским дворцом. – Это памятник Пушкину, а вот вход в музей. Ну, что, почнем помолясь?

Саттер – «кидала»

Золотоискателей повязали легко. Они настолько увлеклись своим занятием, что даже не услышали, как к ним подкрались казачки и бойцы капитана Мальцева. Бросок, мычание, возня, и два бородатых мужичка в кожаных безрукавках и широкополых шляпах уже лежали на берегу, связанные по рукам и ногам с кляпами во рту.

С теми двумя, которые возились у костра, пришлось немного повозиться. Один из них, видимо, почувствовав спиной неладное, обернулся, и попытался выхватить из-за пояса Кольт «Патерсон», но казак взмахнул нагайкой, и не в меру шустрый американец – а капитан уже не сомневался в том, с кем имеет дело – завопил и схватился за руку.

– Не двигаться, если хотите жить, – крикнул Мальцев. – Сколько вас тут всего?

– А пошел ты в задницу, – заорал второй «кашевар», здоровенный крепкий рыжебородый мужик, похоже, старший среди всей этой шайки-лейки. – Кто ты такой, и почему мы хватаете нас, свободных людей из свободной страны?

– Свободные люди из свободной страны должны уважать чужую собственность, – ответил Мальцев. – Эти земли принадлежат Российско-Американской компании, и вы здесь находитесь незаконно.

– Какая еще Российско-Американская компания? – воскликнул рыжебородый. – Мы купили этот участок, и он наш. Мы заплатили за него Джону Саттеру, и мы теперь здесь хозяева! А вы оставьте нас в покое и проваливайте с нашей земли!