В центре чужой Игры

Меня начало трясти: если там, действительно, яд, это ж я только что сама чуть было ребёнка не убила. Дрожащие руки так сильно прижали Зара, что тот запищал от возмущения. Из моих глаз катились слёзы, губы шептали: "Зачем? Зачем? Что мы им такого сделали? Наоборот, от аражей спасли. А они! Маленький мой, что бы я без тебя делала".

Сэм о чём-то задумался, растерянно глядя в сторону. Бумер посмотрел-посмотрел на такое дело, прошёлся мимо моих ног туда — обратно, потерся о них пушистым боком и как цапанёт меня лодыжку, я аж подскочила.

— Усссспокоилась? — состроил невинные глазки лингрэ.

Действительно, что это я. Разревелась тут. Ну-ка, Барбариска, соберись. Слезами дело не решишь, надо с этими сволочами разобраться! Я отдала малыша Сэму, велев охранять как святыню, забрала бурдюк с молоком.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила я у Бумера.

— Пошшшшли! — кот направился к дальнему навесу, но пройти нам не дал орк, остановивший нас на полпути.

— Что случилось?

— Это ты у меня спрашиваешь? — гневно заорала я, швыряя в него бурдюк. — Это вы нас травануть решили!

— Я разберусь!

— Пока вы разберётесь, нас всех перетравят! — не успокаивалась я. — Предлагаю устроить проверку: наливаем всем молочка, кто отказался пить, тот и отравитель!

— А все остальные — трупы! — влез Умник.

— Ну и плевать на них! — злобно отозвалась я.

— Я сам всё выясню, — попытался меня успокоить орк.

— Как вы могли, — воскликнул Сэм. — Это же ребёнок! Он чем виноват? Хотели меня убить, меня бы и травили. Его-то за что?

— Да они нас всех убить хотели, — крикнула я, — вот и спасай таких!

Я попыталась оттолкнуть Ретана и пройти вперёд, но силы были явно не равны.

На шум подошел ведущий:

— Вам не стоит раздувать скандал. Люди на взводе, мало ли что натворить могут. Я выясню, кто подсыпал яд, и постараюсь сделать так, чтобы подобное больше не произошло.

В качестве компенсации Ретан принесёт вам продуктов, — и, заметив, как у меня дёрнулся в насмешке уголок рта, добавил, — хороших.

Вот и сходили на разборки называется. Поорали (я), поскандалили (опять я), но так ничего и не решили, вернувшись ни с чем. Чуть успокоившись, я поняла, что Ретан прав: сейчас против нас настроены не все, а если обвинить всех, не разбираясь, как я и собиралась, то недоброжелателей явно прибавится. Выяснят орк и ведущий, кто виноват, или нет, но оставаться с обозом очень опасно. Не хочется поминутно дергаться, как бы чего не случилось. А вдруг бы Бумер не успел? Не хочу даже думать об этом. Иначе опять разревусь. Нет, надо держать себя в руках: я теперь за главного. Не стоит расстраивать Сэма, он и так что-то совсем скис. Вот что, Барбариска, хватит тебе тут сидеть, себя жалеть. Пойти что ли, чем-нибудь полезным заняться.

Я заканчивала последние приготовления ко сну: притащила с телеги выделенные нам знахаркой покрывала (теперь их было в избытке, так как большая часть каравана погибла), сделала на лежаке уютное гнездышко для Зара (не хотелось оставлять его в корзине), рядом постель для нас с Сэмом. Айверина мы оставили на прежнем месте, не рискнув тревожить перемещением с телеги и обратно. Вечером мужчина ненадолго приходил в себя, и мне удалось влить в него настой и накормить. Потом он снова забылся тяжелым сном, и я просто укутала Ая одеялом. Свободного пространства на телеге, чтобы всем удобно лечь, не было. Костёр и место нашей ночевки были совсем недалеко от повозки, сон у меня чуткий, и я понадеялась, что услышу, если что-то случится, или Ай позовёт. Нет, какой к чёрту сон — уснёшь тут как же! Лучше я ночью подежурю, а потом, как поедем, посплю. Я заставила Бумера подогнать телегу впритык к лежанке, так безопаснее.

Подхватила на руки Зара, обернулась и застыла с открытым ртом: гнездышко, которое я подготовила для ребёнка, уже было занято одной наглой чёрной бестией, вольготно там развалившейся. В этот раз котик был размером с неплохую такую овчарку.

— Бумер, а ну кыш оттуда, — велела я.

Но тот даже не почесался, он лишь потянулся, сладко зевнул, пропел, указав мордой на Зара:

— Котёнышшшш, дай! — и похлопал лапой рядом с собой.

— Ага, щас, бегу и падаю. Ты туда, поди, блох напустил, а я тебе ребёнка отдам, как же!

— Дурррра, — кот подскочил и зашипел, выгнув спину, — сама вшшшифффая! Дай котёнышшшша!

Я оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы поговорить с этой заразой по душам, но натолкнулась на внимательный взгляд серебристых глаз малыша. Тот, заметив, что я за ним наблюдаю, на очередной вопль "дай" глазами выразил свое согласие.

— Ты хочешь ночевать вместе с эти грязным комком шерсти? — обалдела я.

"Да".

— Сама ты грясссная! — вставил своё слово Бумер. — Дай!

— Это же опасно, мало ли что может случиться, — не сдавалась я.

"Нет".

— А если кот тебя чем-то заразит или поранит?

"Нет".

— Дурррищщща! — большие зелёные глазищи, устремленные на меня, светились просто ангельским терпением и добродушием, да так, что сразу же становилось понятно, что котик вовсе не злопамятный, но память у него хорошая. — Котёнышшшша дай!

— Дай, — согласился с ним Зар.