В центре Вселенной

ВИТРИНА 1

Нижний ящик

О трех сестрах

Жили когда-то в одном старом доме три сестры, совершенно не похожие друг на друга. Дом был окружен старым, заросшим садом, а его, в свою очередь, окружал высокий-превысокий забор. По ту сторону забора шла кровопролитная война, и никто не знал, когда началась она и когда закончится, да и закончится ли вообще.

Как бы ни разнились между собой три сестры, все же были они неразлучны, и ни одна из них не могла не последовать примеру других. Стоило младшей вздохнуть, как тут же вздыхали и средняя, и старшая; стоило старшей прикрыть глаза, как тут же и младшая, и средняя погружались в глубокий сон.

И вот однажды одолело среднюю сестру страстное желание увидеть мир. Каждое утро взбиралась она на чердак и с тоской смотрела в одно из окон, прорубленных в крыше, за которым открывался ей мир за высоким забором и жизнь далеко за враждующими племенами.

– Туда зовет меня сердце, – сказала она своим сестрам.

– Так иди же, – сказала младшая.

– Нет, останься, – возразила ей старшая.

На чердаке стоял старый станок. За него уселась средняя сестра, умолкла и принялась ткать ковер, ибо не могла она выбрать между тем, уйти ей или остаться. Нить за нитью, узор за узором становился ковер все длиннее и длиннее, все краше и краше, неутомимо сновал челнок под ее пальцами взад и вперед, ведь всю тоску свою, все свое стремление в дольний мир вплетала она в него, и, пока она ткала, ни звука не слетело с губ ее.

Но младшая сестра ластилась к ней и манила: «Иди же, возьми то, чего так жаждет твое сердце! Что тебе этот ковер, когда все, чего просит душа твоя, ждет тебя снаружи, за высоким забором, стоит тебе лишь толкнуть наружу дверь?»

Старшая же спорила с ней и грозила: «Оставайся, ибо здесь ты цела и невредима, а там, снаружи, ждет тебя неминуемая смерть. Разве не видишь ты, как тлен пожирает сад, не видишь смертоносных копий и пик, подстерегающих тебя, стоит тебе лишь ступить за забор?»

Так и сидели они на чердаке, не в силах договориться, как следует поступить, и комната наполнялась заискивающим шепотом, грозными криками, но над всем этим царило молчание той, что сидела за станком.

Время шло, дни сменялись ночами, а ночи – днями, и наступило лето и прошло, сменившись холодной осенью, а две сестры все еще уговаривали третью – на это уходили все их силы, и они становились все слабее и слабее, сами того не замечая.

Но, как у каждого дела есть свой конец, подошел конец и работе над чудесным ковром. Ковер искрился так ярко, что затмевал собой даже солнце, блестел так, что не могла с ним тягаться и луна, и сиял столь ярко, что сравниться с ним не могла даже самая большая звезда. Посмотрела средняя сестра на свои израненные пальцы, посмотрела на ковер, что сотворили они, и раскрыла наконец уста и произнесла: «Теперь довольно».

Одна-единственная слезинка скользнула по щеке ее и скатилась на пол, и там, где окропила она край ковра, его охватило пламя, и взору обессилевших сестер открылось, как от одной слезы он загорелся ярким огнем.

И вот уже все вокруг полыхало. Ведь то был не простой огонь, и потому языки его пробирались все дальше и дальше, охватывая дом их сверху донизу, но были они не кипяще горячи, а были обжигающе холодны. Охватили они и умирающих сестер и превратили их в пылающие молча факелы, и не осталось от них ничего, кроме трех кучек ледяного пепла. Налетел ветер и взмутил пепел, покуда не смешался он в единый вихрь, и развеял его. Но пламя продолжало полыхать, жечь и терзать старый дом, лизать его полы в поисках новой жертвы. Три дня и три ночи было видно его со всех сторон, багряные и рыжие всполохи его рвались из окон дома и чердака.

А снаружи шел снег, ибо тем временем зима вступила в свои владения.