В ту же реку

Иду за деньгами и думаю: зачем бабки палю? В заначке пачек меньше десяток не было, зарплату я сразу в сберкассу несу. Так что пришлось от пачки пятерок из приклада отсчитать.

Еле успел из дома выйти, Матрос бежит с коричневым чемоданчиком из кожзама, размером с переносной катушечный магнитофон. Взял деньги, сует мне ношу в руки, разворачивается, только его и видели. Ладно, думаю, посмотрю, дурак я или не очень.

Дома открываю крышку и чуть в обморок не падаю. В дерматиновом чемоданчике, в отделениях, отделанных дешевеньким бархатом, разложена «БРОНИКА»!!! Ее прозвали японским «Хассельбладом». На аппарате объектив «Nikkor-P 1:2.8 f = 75 mm». Это как… как, купив ключ от гаража, надеясь на «Жигули» и боясь увидеть ржавый «Запорожец», получить правительственную «Чайку». Один объектив больше тысячи стоит!

Кроме аппарата лежат два задника, бленда и пара светофильтров, половина блока цветных слайдовых пленок, странный фотоэкспонометр, а главное – инструкция. На японском, конечно. Их иероглифы прочитать не берусь, да и незачем, есть детальные картинки.

Задник действительно не отстегивается, но в чемоданчике валяется от него крышка. Вдвигаю ее в щель. Отстегнулось! И затвор сразу разблокировался. Судя по инструкции, если пленка закончилась, снимать нельзя. Звук у затвора действительно непривычный. Видать, Леха щелкнул пару раз, пленка закончилась, и фотоаппарат заблокировался, а не сломался. Вот свезло так свезло! Но если ему рассказать, может потребовать дополнительных денег, хотя сам же продал кота в мешке, а я деньгами рискнул.

Ладно. Разряжу отснятые задники. Но никому машинку не покажу, пусть лежит до лета. Потом приеду откуда-нибудь, скажу, отремонтировал. Поди, меня проверь.

26–27.08.72

По поселку слух прошел, что охотника из райцентра убили. Его же выпивший приятель и застрелил на охоте. Случайно пальнул и наповал. Ему бы сразу к ментам и повиниться. Под замок, конечно, посадили бы, но с работы характеристику бы дали хорошую, коллектив на поруки взял, отделался бы условным. Он нет, в несознанку пошел, сказал: друг потерялся на охоте.

У нас с такими сообщениями строго, здесь тебе не подмосковный лес. Собрали народ искать. Может, где со сломанной ногой человек лежит или еще что хуже. Погранцы вертолеты подняли, наряды поисковиков. Ага! Часа два, много три искали. В наших краях следопытов, может, и нет, но следы охотники через одного читать умеют. Коряки так все.

Нашли тело подо мхом в тундре.

Дальше взяли за жабры заявителя, теперь уже без всякого сочувствия. Одно дело – несчастный случай, другое – приятеля закопать. У нас народ простой, таких хитромудрых очень не уважает.

В субботу новая свадьба. И кто на ней фотограф? Догадайтесь с трех раз!

Снимки добровольных репортеров с прошлой свадьбы давно отпечатаны и признаны «так себе». Один из фотохудожников получил новое прозвище – Федя Автоматчик. На пленке первый кадр был нормальным, но на следующих, с каждой выпитой стопкой, горизонт опускался все ниже, а объект сдвигался левее. Последние снимки запечатлели потолок столовой. Знатоки заявили, что, когда стреляешь очередями из АКМ, так уходит ствол с точки стрельбы, выше и в сторону.

Опять бессонная ночь, опять после матерных частушек выход новобрачных и вручение альбомов. Похоже, у нас в поселке зарождается новая традиция.

Самое неприятное в лете, что оно быстро заканчивается. Не успел оглянуться, а уже новый учебный год. На работе присутствия особо не требуют, но совесть надо иметь? А то, если на соревновании не займу призового места, могут припомнить. Опять же дядя Витя интересным вещам учит. Но боюсь, с началом учебного года времени не останется ни на что.

Ирка опять на меня не смотрит. Ей вновь мать что-то напела. Зато пацаны уважают. Даже слух пошел, что у меня отец сидит. И не просто сидит, а вором в законе. Кто такое придумывает!

В понедельник начальник выдал сто тридцать рублей за съемку. Тут я набрался храбрости и спросил:

– Самуил Яковлевич, вы не могли бы помочь в одном щекотливом вопросе? У меня совершенно случайно оказались японские иены. Немного, но есть. Посоветуйте, пожалуйста, что с ними можно сделать, не превращая в рубли?

– Лёша, ты задаешь взрослые вопросы. Для начала надо понять, сколько у тебя иен.

– Пятьдесят.

– Пятьдесят иен?

– Пятьдесят тысяч иен.